В библейской книге Бытия есть примечательное перечисление имён, соотнесенное с тем, чем эти люди прославились на земле или говоря старинным слогом – каким образом они «сделали себе имя»? 

В древних общинных временах каждое имя человека было как судьба, определяемая родителями. Вспомним имена первых детей Адама - Каина и Авеля. Если первое имя переводится почти как данный Богом, то второе -ничтожество, суета, дыхание, испарение земли. Это сегодня имя Авель звучит для нас возвышенно и кротко. А для первой супружеской пары в нем навсегда запечатлелось разочарование: час избавления от смерти оказался в неведомой дали. 

В древнем мире имя было – благословенной дорогой, жизненным вектором.  Имя не описывает личность человека, оно не соприкасается с тайной человеческой уникальности. Оно задаёт некую индивидуальность, архетипичность. Оно выделяет человека, но и ограничивает его среди других имён. Потому что если ты Наташа, то Александрой можешь стать только в монашестве. 

Однажды в храм пришел некий человек и высказал странную просьбу священнику, хочу, говорит, перекреститься, - «хочу креститься так, чтобы быть во имя Отца - Александром, во имя Сына - Николаем и во имя Святого Духа -Фёдором». Зачем ему это было нужно?  Ответил, чтобы «в жизни было удачи в три раза больше».  Это «магия имен» в современном мире. Она нам без надобности, нас интересует только путь, который предлагает имя.  К примеру, в Библии есть два человека с одним именем - Ламех. Из-за этого порой даже возникает некоторая путаница. Один Ламех - сын Мафусаила, а другой Ламех –сын Мафусала. Первый родился от Мафусаила из племени каинитов, а другой от Мафусала- сифита. Присмотримся к этой параллели имен поближе.

«Кровожадный» певец Ламех 

Библейский образ у Ламеха Каинита незабываемый: он был первым многоженцем и якобы спел первую песнь, притом – песню «кровожадную» и воинственную. Но это не так. Первую песнь спел Адам в раю, когда увидел Еву и сказал: «Это плоть от плоти моей. Сия наречется жена, ибо взята от мужа своего». На русском языке неочевидно, что это песнь, но в оригинале на древнееврейском - адамовы слова звучит, как песенные стихи. 

А вот песнь Ламеха, действительно, и в переводе звучит именно, как пропетые стихи, заключенные в первозданную композицию. И поэтому некоторые экзегеты Библии, например, в толковательной Библии Лопухина, говорят, что культура - первая песнь, что появилась на страницах Библии, это песнь кровожадного, блудливого Ламеха. И вся культура – такая же! Так ли это? 

Святитель Иоанн Златоуст с этой точкой зрения не согласен. Но обо всем этом чуть позже. Сначала просто прочитаем библейский отрывок: «И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема» (Быт. 4. 16).

 

«Едем» переводится как сад. Братоубийца не мог оставаться с отцом и матерью, но он не пошёл ни на север, ни на юг. Каин отправился прямо строго на запад, чтобы рай – Едем всегда был перед ним, как царские врата. Чтобы всегда лицезреть область, где сияет Правда Божия.  Он не стал атеистом или агностиком. Каин не утратил веру. Бог для него остался по-прежнему подлинной реальностью, ежедневным фактом Бытия. 

И вот: «И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох.  У Еноха родился Ирад; Ирад родил Мехиаеля; Мехиаель родил Мафусала; Мафусал родил Ламеха» (Быт 4. 17-18). И дальше читаем: «И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла.  Ада родила Иавала: он был отец живущих в шатрах со стадами. Имя брату его Иувал: он был отец всех играющих на гуслях и свирели.  Цилла также родила Тувалкаина, который был ковачом всех орудий из меди и железа. И сестра Тувалкаина Ноема». 

Шатры и город 

Итак, первое что сделал Каин, после того как родился сын Енох, это построил город. То есть он решил больше никуда не уходить. Это тоже положительно характеризует Каина. Как ему Господь предсказал? «Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». Каин боялся этого, он не хотел скитаться. И вот, чтобы уж точно не быть изгнанником, он строит город – место, расчищенное от деревьев и камней; огороженное земляным валом и частоколом от диких зверей. Где в более или менее правильном порядке у каждой семьи появился свой шатер, свой дом. И скорее всего этот дом становился более и более отличным от шатров. 

Первый город на земле Каин называет в честь своего сына Еноха. Строительство города означает возможность традиции. Культура там, где есть преемственность и постоянство облагороженного пространства. 

В толковой Библии Лопухина часто встречается мнение, что имя Ламеха заклеймено как имя многоженца, человека, который не удовлетворился одной женой. И дальше от него пошли греховодные дети. Но посмотрите, какие странные дети – один талантливей другого. Сын Иавал стал жить в шатрах со стадами, сын Тувалкаин стал ковать, а третий Иувал - изобрёл гусли и свирели. Не только вырезал что-то из дерева, но сотворил гусли - струнный инструмент. Он соединил дерево и железо в одной вещи, чтобы получить особый неприродный звук, звук отличный от того, что человек слышит в мире. 

Человек поющий и играющий 

Почему же у человека появилась потребность в музыкальных инструментах. Не достаточно ли было голосом своим как сейчас в церкви выпевать радость бытия, благодарность к Богу?  Здесь иная духовная интуиция!  Одно дело утверждать радость бытия, выражать покаянные и хвалебные чувства перед Богом, и совсем другое, когда человек остается наедине с собой и слушает окружающий его огромный мир. Человеку мало было слышать голос друга, щебет птиц, шум воды, трепет листьев древесных, грохот грома? Совершенно верно! Человеку хотелось услышать эхо первозданной гармонии, а не только стройного беспорядка живых звуков природы. Музыка – жажда Божественной полноты и вечности. Музыка – это знак Богооставленности. Мало в мире гармонии, «свирель и гусли» ее восполняют. 

Сама мысль сделать музыкальный инструмент – как она могла появиться? Вот стоят два человека, кричат друг другу: «У-у-у». Эхо слушают, красиво. Сошлись вместе, стали песни петь. Хорошо, но чего-то не хватает. Слышит человек, как шумят деревья под ветром, как трещат цикады, как кричат попугаи. И слышится ему во всём мире какая-то неизбывная тоска, и вспоминает другое, вечное. Он слышит сквозь суету звуковой природной какофонии, музыку сфер, поэтому, как совершенно справедливо писал православный философ и монах Алексей Лосев, музыка – это памятник грехопадения. 

Она возникла из страшной тоски по раю. Потому что музыка есть живой звук Абсолюта. Когда звучит музыка, даже самая позорная, противная, вот она, возникая ниоткуда и уходя в никуда, она ведёт человека к вечности. И богослов Лосев для понимания этого факта предлагал простой пример: взять отрезок в десять сантиметров и поставить на нём бесконечное количество точек. И дробить, дробить до бесконечности! В таком отрезке получится бесконечное количество точек, которые невозможно даже сосчитать. Ахиллес никогда не сможет допеть свою песню черепахе. Это как музыка, вот она возникла здесь во времени, взяла твоё сердце, и вот здесь завершилась. И ты словно молниеносно переносишься в неведомый мир.

Видимо, человек Иувал тосковал больше, чем все остальные. Тосковал по раю. Неужели, если Адам рассказывал Сифу и другим детям о райских кущах, то Каин скрывал от своих детей откуда они вышли, где жили? 

На него Господь возложил печать братоубийственную, знамение всем видимое. Но это знамение было не наказанием, а свидетельством того, что он, несмотря на совершенное им преступление, находится под защитой Господа. Более того, Бог нанес на него это знамение по просьбе самого Каина. Открыв счет человеческим смертям, он очень боялся, что в изгнании его самого могут убить. «И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его». Так Бог сразу пресек возможную череду убийств на почве кровной мести, которая могла бы разгореться среди первых людей. Так что “каинова печать” – знак не гнева, а милосердия Божия. Каин ничего не скрывал от детей своих. Они всё знали и тосковали о вечной благоустроенности неземных далей. 

Первое Предание 

Рассказывал Каин детям и внукам своим о рае, о Древе Жизни, о Боге, «ходящем в раю во время прохлады дня» и оглашали они окрестность горьким пением и было желание в каком-то либо одном инструменте вот эту гармонию мира собрать. Не мог человек подражать всем звукам сразу. Это был стройный беспорядок звуков. Но человеку хотелось не только природной разрозненных созвучий, но и хотелось, чтобы музыка лилась, чтобы был музыкальный синтез. А для этого голос человеческий уже не подходил, он звучал слишком одиноко и слишком личностно. 

Когда человек поёт, сразу чувствуешь, что у него на сердце. Какую песнь он поёт. Если у человека болит душа, а он будет петь частушки, то, значит, он или сердце себе раздирает или притворяется. Если на сердце у человека радостно – то он ни за что не будет петь песнь «Лучинушка». Голос не то чтобы выдаёт человека с головой, но он не даёт воспринять ту полноту гармонии, которую человек хотел бы передать другому. Первому творцу музыкального инструмента хотелось совершенно отсоединиться, отойти от своего сердца, чтобы музыка звучала отдельно. Ему возмечталось, чтобы звук звучал отдельно, сам по себе. И придумал сначала «свирель», потом «гусли», «медные трубы», а потом… концертный рояль! 

И то же самое относиться и к человеку, который стал ковать медь и железо. Одно дело хлебопашество, скотоводство. Люди могли ограничиваться стрижкой овец, каменными скребками, костяными иглами, приспособились бы вспахивать землю крепким деревянным крюком. Это отношение к материальной стороне вещественно-отстранённое, когда человек не преобразует природу. А ведь медь и железо они сами по себе не встречаются в виде булыжников, подходящих для каменных топоров, ножей и т.д. Процесс добывания железа и выплавки железных изделий весьма сложный. Тут нужно было учитывать десятки мелочей, в том числе и температуру в печи, собственно и саму печь для выплавки необходимо было придумать оригинальную. Что значит кузнец меди и железа?  Это значит погружение в мир, познание свойств вещества, которые не очевидны для взгляда и слуха. Абстрактность и связная логика нескольких мысленных решений. Возрастание умения и технического инженерного воображения. Чувствуете, как этот мир отличается от мира скотоводов? 

Вернёмся назад. Сравним: вот человек срывает плоды с деревьев, разжигает огонь, даже землю не копает, ни пшеницу, ни рожь не сеет - ничего. Одежда его – опоясывание из листьев. Дом его – каменная пещера в горе. И другой человек, живущий в шатре, который дошёл до того, что может создавать медные и железные вещи. Почти из «ничего», из «праха земного», как он сам. Чтобы совершился этот культурный переход ему для начала нужно долго вглядываться в мир, изучать его в «подробных мелочах и целости необозримой». 

Для технологических экспериментов каинитам необходим был не просто достаток, а запас, который скотоводство - только скотоводство и пастушество не давало. И поэтому Каин, это один из тех, кто обрабатывал землю. И скорее всего у них были значительные запасы пищи и питья, и они могли не переживать из-за того, что будут завтра есть на обед, какую манную кашу: с маслом или без? У них было время для творческого досуга. Если я работаю от утра до утра, вообще тружусь как пчёлка у меня не будет времени на потеху, не будет ни гуслей, ни свирелей – да в гробу я видел эти гусли! Пришёл домой, поел, рухнул – всё уснул. А тут другое: один каинит всё кумекает с железяками, другой что-то изобретает. 

И не надо думать, что, например, Тувалкаин, ковал только одни топоры, ножи, вилы, грабли и окучники.  Нет, однажды подошла к нему жена и попросила: «Слушай, не мог бы ты мне вот такие вот серёжечки сковать?» «А что, пожалуйста!» - и выковал жене сережки медные.  А другая просит: «А мне можно колечко?» «А мне бусы какие-нибудь!». Всё. Сделал. И культура – полетела над миром! 

Для того, чтобы могла возникнуть культура, необходимо было множество условий. Не только традиции и осёдлость, но ещё и досуг. Время свободное, чтоб можно было до чего-то необычного, небывшего в мире додуматься и понять. Ведь не так просто взять дудочку и сделать. Надо дырочки просверлить в определенном порядке, найти форму, длину установить и так далее. 

Мир касался человека-скотовода, словно одуванчик: легко и непринужденно. А у новых горожан-каинитов все стало иначе. Им пришлось корнями прорастать в землю, доставать, брать, сооружать огромные печи для технических нужд, огонь разводить высокотемпературный, не костровой; огонь, что плавит железо.  Стал потребна могучая погружённость в жизнь. Он как будто взял жизнь и положил ее на горячие лопатки и начал её перековывать. А чтобы так поступать необходимо ежедневные упражнения в абстрактном мышлении. Происходит становление творческого мышления, завязываются мысленные узлы. Они завязываются в мысленные чётки и человек начинает целенаправленно двигаться в культуру. 

Ещё есть одно оправдание Каина перед лицом истории. Митрополит Филарет Дроздов пишет, что грех Адама с огромной силой, как горячий пирог из печки действовал в первом его сыне. А после того, как Каин убил брата, он своими слезами многое загладил, великое преступление свое не забывал никогда. И поэтому в последующих поколениях сила первородного греха действовала уже не так сильно, как в нём, в Каине. 

Бог обратил убийство Христа, чтобы спасти человечество от смерти. Он обратил смерть сына Божьего во благо. То, что казалось бы, нельзя во благо обратить. Вот так и в обстоятельствах смерти Авеля, Господь восполнил это убийство так, что отделив Каина, возникла новая душевная технократическая ветвь в Божьем едином народе. 

Мы не видим на страницах Библии, что каиниты став могущественным народом, подняли восстание, пришли к родичам-сифитам с железными топорами и всех бы покромсали. Потомки Каина были гораздо сильнее, потому что у них было огромное технологическое и военное преимущество, экономическая стабильность. Они могли завоевать сифитов запросто. Но они ничего подобного не сделали. Они смиренно приносили свое гусли, свирели, свои железные топоры и плуги. И научили сифитов всему, чему смогли научить. И в свою очередь тоже скорей всего много доброго от них переняли.  

Место для «думанья» 

Для того, чтобы думать и творить новое нужно было находиться на одном месте, а не путешествовать со стадами «по всему лицу земли». Таким образом, Ламех, не просто построил город, а создал условия для «думанья», создал для сыновей благоприятные условия для творческого освоения земных пределов. Вернемся к Ламеху. Итак, в лопухинской Библии его клеймят как первого двоеженца.  А второго двоеженца нужно клеймить или нет? А нужно ли клеймить вообще всех детей Адама и Евы за кровосмесительные связи, ибо все они соединялись в супружеские пары: родной брат брал в жены родную сестру. А их дети в свою очередь тоже сочетались «законным браком». Но то, что было возможно на заре становления человеческого общества, не означает, что подобная проекция таких семейных отношений в последующие времена оправдана.  Становление семьи в первом человеческом обществе не могло быть безоблачным и линейным. Институт семьи еще только намечался. Благоприятный опыт семейной жизни приходит с поколениями, собирался не один век. Поэтому, порицать Ламеха за двоеженство в первозданном обществе, так же нерассудительно как осуждать прямых сыновей и дочерей Адама за внутрисемейные браки. К слову сказать, и праотец Авраам был двоеженец, причём со второй женой ему помогла собственная жена – Сарра.  И некоторые другие праведники ветхого завета тоже были многоженцами. Мы не знаем доподлинных причин, почему Ламех имел двух жен, может быть, они были родные сёстры и сами не хотели разлучаться друг с другом.  Или другие какие-нибудь драматические события случились в то далекое время. Уверенно можно сказать только следующее: Ламех пел песню сразу обеим женщинам. Для него не существовало никакого разделения. Душа его была открыта для той и другой в одинаковой мере. 

«И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! Послушайте голоса моего». Заметим, не сказал: «Женщины, ну-ка, идите сюда, я вам кое-что скажу!» - он каждую из них назвал по имени. И дальше он говорит, кто они есть - «жёны Ламеховы». Какой уж тут матриархат!  «Внимайте словам моим» и дальше он начинает петь: «Я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне; если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро». Зачем он это спел женам? Почему не сыновьям своим? 

При первом прочтении кажется, что своей безумной песней он просто до смерти напугал двух бедных женщин.  Они жили и знать не знали, что муж убийца, нет, он пришёл, позвал их и сам говорит: «Я убил человека, если Каину отмстится всемеро кто его убил, а кто убьёт Ламеха, тому отмстится в семьдесят раз всемеро». То есть отмщение будет страшной силы. Запомним это. Вот, что произносил с церковного амвона, причем буквально, о песне Ламеха святитель Иоанн Златоуст: «Смотри, как скоро послужило в пользу Ламеху наказание, наложенное на Каина. Ламех не только не выжидает от другого обличения в том, что он впал в такой же или еще тягчайший грех, но хотя никто не обвинял его и не изобличал его, сам открывает о себе, рассказывает о своем поступке, излагает женам тяжесть греха…  Скажи мне, чем другим мог быть понужден Ламех к такому признанию, если не воспоминанием о судьбе Каина, которое постоянно тревожило его душу? Значительны, весьма значительны эти слова песни Ламеха и доказывают великую добросовестность   этого человека». Это перевод с греческого и там, скорее всего, стоит не добросовестность – составное слово, а великую совестливость, большую совестливость в этом человеке.И дальше: «Ламех не только признается в своем проступке и объявляет об убийствах, которые совершил, но даже сам себе назначает наказание, сравнивая свой грех со грехом Каина. Не столько зла, говорит он, сделал я тем, которых умертвил, сколько самому себе, потому что подверг себя неизбежному наказанию, совершив непростительные грехи… Если тот (Каин) за одно убийство подвергся семикратному наказанию, то я должен понести наказание в семьдесят семь раз больше.  Кто, скажи мне, понудил этого человека (Ламеха) к такому признанию? Никто другой как совесть и Бог - нелицеприятный Судия». 

               

Покаянная песня Ламеха двум женам

О культурных началах 

Не случайно бытописатель наряду с этими начальниками искусств на земле, рассказывает об «Иавале отце всех живущих в шатрах со стадами» (Быт.4. 20), о Тувалкаине, «который был ковачом всех орудий из меди и железа» (Быт.4.22). Первые культурно-технологические феномены появились не в стихии религиозного культа. Они самобытны и душевны, (кстати, именно потому что они душевны, Бог, когда потребовалось создание скинии, даровал мастеру Вассилиилу для ее возведения и   украшения благодать Своего Духа.)  Удивительны эти стихи из первой человеческой родословной.  Пророк Моисей почему-то решил сохранить в памяти человечества имена первых его культурных первопроходцах.  Может быть для того, чтобы навеки заклеймить искусство, как начало каинитское, безблагодатное?  Показать, что души поэтов и художников изначально находятся в стихии душевной расслабленности? Сомнительно.  Вождь ветхозаветного народа Божия не был обременен злободневными мыслями «народников» 19 века: «Что выше сапоги или Шекспир?». Он вообще, вспоминая имена пионеров каинитской культуры, не ставил проблемы возникновения искусства и его становления в земных пределах.

 

Библия -   книга Богооткровенная.  Она обращена к каждому из нас. Не уничтожая свободной воли человека, Дух Святой открыл через ее авторов не только Декалог и пророчества о Миссии, но и подлинное видение земных реальностей. Одной из которых и является искусство.  Однако, думается, что данные слова о культурно-технологических достижениях допотопного человечества Бог изрек не для искусствоведов и историков культуры. 

Первое упоминание о человеческих свершениях в культурной сфере Господь возводит к детям и правнукам Каина. Упоминания в Библии о каких-нибудь ремесленнических открытиях, новых формах творчества среди других адамовых сыновних ветвей мы не находим. Имеется другое. О сыне Сифа, Еносе мы узнаем, что при нем «начали призывать имя Господа Бога». (Быт. 4.26) т.е. началось общественное богослужение. И о Енохе, дальнем правнуке Еноса, что он ходил перед Богом «и не стало его, потому что Бог взял его». (Быт. 5,24). Что же получается: у каинитов – культура, а у сифитов – культ? 

Так думать большая ошибка. Нельзя причислять к безбожным грешникам целое поколение людей только по той причине, что его родоначальник был убийцей родного брата. Жена Каина была его родной сестрой по Адаму и Еве. Следовательно, его жена была старшей родной сестрой Сифу. И эта родственная связь между потомками Каина и Сифа, разумеется, была не единственная. Не беремся утверждать, что они жили душа в душу. Но кажется наивным предполагать, что сифиты охотились с каменными топорами, призывая Имя Божие в помощь, а каиниты, оставив жертвенники и молитву, слыли закоренелыми агностиками, но зато, разделывали туши животных железными ножами. Скорее всего культурно-духовный обмен между ними существовал. И немалый!  И большой вопрос построил бы праведный Ной ковчег без технических достижений сыновей Каина? А это значит, что Иувал был «отцом всех играющих на гуслях и на свирелях” не только среди своих ближайших родичей, но и для потомков Сифа. И песни по подобию покаянной ламеховой исполнялись в обоих братских станах. Не будем забывать, что о появлении городского поселения, скотоводчества, кузнечного ремесла, игры на музыкальных инструментах, о внебогослужебной поэзии сообщает нам не культуролог, а Дух Святой. 

Здесь прежде всего важно не то, что все эти достижения впервые появились в человеческой истории именно у каинитов. Не в этом суть. Нам следует обратить внимание на явный сравнительный элемент между жизнью сифитов и каинитов. Сифиты избрали «благую часть, яже сядше при ноге» Господа, а их сородичи заняли по отношению к Богу положение Марфы «молвяше о мнозе службе». Поэтому, правильнее будет сказать о взаимном дополнении, о творческим обмене между общинами, чем о противодействии их друг другу. В подтверждении этой мысли можно привести пятый стих из книги бытия: «Енос жил девяносто лет и родил Каинана». Праведный Енос, сифит по духу, называет своего сына почти Каином – «Каинаном». Конечно он так именует его не в честь основательного подзабытого родственника, но все же в этом наречении слышится какой-то отголосок прощения, признания, чтобы память о первом человеке, рожденном на земле первой супружеской четой, не была окончательно утрачена. И то не единственная параллель имен между каинитами и сифитами в ветхозаветной книге Бытия. Ранее мы говорили о культурном обмене между сифитами и каинитами. Так что даже в конце концов именно у сифитов появляется каинитское имя Ламех. А вот у каинитов имена сифитов не появляются.

И, если общественное богослужение началось только при Еносе, потому что Адам не дерзал брать на себя предстоятельские молитвы, то что же говорить о самом Каине и его потомках? Не стоит утверждать идею о смиренной духоносности каинитов, но будет разумно предположить, что двум древним человеческим родам было известно то, что позже стали называть Первородством. Может быть кому-то покажется смелым проводить здесь аналогию с законом о первородстве? Однако, например, Константинопольский епископ, Иоанн Златоуст пишет: «Так как Каин своею злою волею унизил данное ему от природы первенство, т.е. первородство, то и сам он и его потомство исключается из (родословного) списка; а Сиф, правотой воли, приобретает то, чего не имел от природы; на него переходит право первородства, если не по природе, то за направление воли». 

Господь даровал сифитам приоритет в делах веры перед старшим родом каинитов. А последних наделил большей творческой душевной активностью. У них было разное служение. Для пояснение нашей мысли приведем пример с двенадцатью коленами Израиля. Из них только иудеям от колена Левина (оно одно осталось верным Моисею при горе Синай) даровалось   непосредственное служение при храме. Всем же остальным коленам было дано другое служение – во-первых, хранить пределы святой земли от языческих военных и экономических вторжений, а во-вторых, поддерживать внешнее бытие Иерусалимского храма денежными пожертвованиями и плодами своих рук. Возможно об этом же говорит нам Откровение Божие и о начале земной истории людей. 

Если мы с этим согласимся, тогда весь вопрос о «каинитском» культурном возрождении легко прояснится. 

Холодные ключи искусства 

Слово Господне не уничижает искусство тем, что возводит его истоки к потомкам братоубийцы. Смысл упоминания о начале культурных свершений человечества оказывается намного глубже. Здесь, как никогда вспоминаются слова апостола о разном служении в церкви народа Божия: «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки» (1 Кор. 12. 28). Понятно, что общество людей, только что выросшее за пределами рая не было аналогом Церкви.  Но в очах Божиих эти люди были единым человеческим родом, у него был один корень – Адам, и они так же, как и мы чаяли избавления от смерти и «Утехи Израиля», то есть жили мессианскими предчувствиями. 

Совсем недаром первого своего сына Ева назвала Каином «человеком от Господа, избавителем!» Была значит надежда! Сделаем окончательный вывод. В едином человеческом роде, в результате грехопадения, образовалось два стратегических центра, каждый из которых осуществлял свое предназначение на земле, исполнял свою миссию, данную ему Богом. На долю сифитов выпала религиозное творчество, а на часть   каинитов пришлось создание новых форм хозяйствования и культурных преобразований. Соединившись же вместе и то и другое Божие Послушание служило продолжению человеческого рода в новых бытийных условиях и созданию условий для рождения Спасителя мира. И нет вины первых пионеров культуры из среди каинитов в том, что эта попытка была поглощена водами потопа. Некоторые их имена Бог нам сохранил. 

Пусть они останутся для нас не гордыми памятниками допотопной человеческой культуры, а символами творческого одухотворяющего труда человека, оказавшегося вне пределов божественного бытия, но не утратившего надежды на любовь Божию. 

Вспомним первого винодела на земле – праотца Ноя. Он насадил виноградник, собрал урожай и изготовил веселящий сердце напиток. Я мысленно с удивлением наблюдаю за всем, что совершал этот праотец. Вот он высаживает дикие лозы в землю, подвязывает их, собирает виноград в глиняные тазы, начинает их давить ногами. Откуда он знал, что так нужно приготовлять вино?  Или просто сам собой забродил виноградный сок? Дивное зрелище! Но то, что Ной был первым виноделом – это не значит, что он виноват в том, что европейцы спаивали простодушных американских аборигенов. Более того. Как известно, несколько превысив, по незнанию, дозу сего напитка, Ной раскрывшись уснул в своем шатре, то есть по-простому уснул во хмелю. Но это ни коим образом не говорит нам о том, что изобретение вина есть отрицательное явление в жизни народов. Как и культура, вино таит в себе опасность – забвения. Но говорить, что вот такой-то изобрел вино, а он был праведник, следовательно, его изобретение – непорочно, а вот другой – изобрел пение на свирели, а он был сыном Каина, следовательно, его изобретение «от диавола», кажется, крайне неразумно. 

Понятна вся спорность выше приведенных утверждений. Хорошо известна традиция отрицательного отношения к потомкам Каина. «Что может быть доброго от Назарета» от детей братоубийцы? И совсем не стоит лезть из кожи вон, вступая в полемику с этой устоявшейся библейской конструкцией. Не потому что она абсолютно верна, а по той простой причине, что это понимание каинитского феномена стало более нарицательным, педагогическим, чем богословско-историческим фактом.  Существует целый круг понятий, отождествляемых с каинитами: «каинова злоба», «каинов грех», «дети Каина» и другие. 

В религиозной истории мира даже встречается гностическая секта «каинитов», ее последователи укоренялись в гордыне и демонизме. И сегодня есть духовные вожди, готовые умереть за «дело Каина» разумея под этим делом – скрытое или явное богоборчество. После революции 1917 года в свияжском лагере под Казанью большевики установили памятник Каину, правда простоял он недолго. 

Опасности «второй реальности» - искусства 

Не имеет смысла защищать первого человеческого сына, но стоит   отойти от прямолинейных толкований и по возможности более серьезно рассмотреть первые шаги человеческого общества на земле. И, конечно же, текст Священного Писания многоплановый.  Недаром в Церкви в древности существовали (по духу и сейчас есть различие) две основные школы экзегезы Александрийская и Антиохийская.   Поэтому приведенное на этих страницах объяснение нескольких стихов четвертой главы книги Бытия не является единственным. 

В данных стихах (Быт. 4, 17-24) можно найти и предостерегающий смысл. Удаляясь от Бога человек большее предпочтение отдает душевной сфере, чем духовной.  Искусство зарождается вне области божественного бытия.  Человек, созданный Богом по своему образу и подобию, наделенный даром творчества, способен к творчеству: «Человек создан по образу Творца и призван творить и тем возвыситься над миром ангелов, которые не создают сами ничего, а лишь служат созданиям Божиим и охраняют человека-творца» (Святитель Григорий Палама).   Каинит он или сифит, он слагает песни, играет на десятиструнной псалтири, любит, надеется, созерцает Жизнь и претворяет ее в прекрасные образы искусства. 

В этом таится опасность. Человек может увлечься созиданием по стихиям «мира сего» и потерять вертикальный смысл своей жизни. Что собственно и произошло с последующими поколениями каинитов и сифитов. Рождение «исполинов» от браков между этими двумя родами привели к появлению «развращенных» людей, закосневших в стихии душевно-себялюбивой жизни.  Не это ли мы наблюдает и сегодня, как в жизни народов, таких отдельных творцов культуры? Исполнение великих талантов они становлюсь идолами для самих себя, отгораживались своим художественным миром, вавилонской словесной башней, от живой трепещущей жизни, мучились в одиночестве своей гордыни, роптали, глухо рыдали в бездну собственного сердца не слыша никакого ответа и гибли в «водах потопа» страстей, неустройства, депрессий. 

Разве недавнее крушение Русской Империи не пошло по тому же образу, запечатленному в этих нескольких библейских стихах?  Но как строители Святой Руси невиновны в том, что их правнуки избрали путь строительства Безбожной Державы, так и первых вершителей человеческой культуры не стоит со страстью обвинять в последующих грехах потомков. Да, искусство таит в себе опасность рождения «исполинов». Но это никак не значит, что мы должны его анафематствовать вместе с его творцами. Прельстительная молитва тоже может стать не ключами от рая, а колодками ада.  Однако никто же по этой причине не запрещает молиться. 

Не дочери человеческие стали входить к сынам Божиим, потомкам Сифа.  А сыны Божии, воспылали похотью к прямым родственницам Каина. Да культура таит опасность, но немало искушение скрывает в себе и духоведение. Кто остался из сифитов праведником? Один Ной со своими детьми и домочадцами. Все сифиты – духом развратились, приписали себе богоумения и восстали против Божественного миропорядка, каиниты ожирели сердцем и забросили жертвенники. И, однако, Ной – построил ковчег, опираясь во многом на плоды каинитской культурно-хозяйственной революции, а не на опыт скотоводческих и аграрных деяний сифитов. Владение железным топором, ремеслами и т.д. дало возможность построить корабль спасения. 

Человек-поводырь 

Итак, какой вывод, что культура родилась не в среде сифитов? Если творчество, интуиция, мышление и многое другое дарованы человеку Богом изначально, одна из первых райских заповедей была о «возделывании рая» Но что это значит? Райские кустики подрезать, заниматься ландшафтным дизайном? Селекцией неземных цветов? Или распахивать райские поля под райскую же пшеницу, выкорчевывая райские деревья? Жуткая картина! 

Преподобный Максим Исповедник (VI-VII век) в книге «О назначении человека» пишет, о космической литургии. Согласно ему, человек был призван сначала в себе самом воссоединить всю совокупность сотворенного бытия. Он должен был в силу постоянного общения с Богом превратить в рай всю землю, соединить небо и землю, чувственное и сверхчувственное. Затем человек, совершенно соединившись с Богом, должен был сообщить обожение и всей вселенской твари.. Преп. Максим писал: «Да приидет воедино многое, отстоящее одно от другого по природе, тяготея друг к другу вокруг единой природы человека, и будет Сам Бог все во всем (1 Кор.15,28). Таковым и для этого появился человек». 

Замысел Божий о мире подразумевает спасение не только человека, но и всего творения. Ап. Павел говорит, что в конце времен будет Бог все во всем (1 Кор.15:28). Поскольку Бог есть полнота жизни, Он желает, чтобы все творение приобщилось к этой полноте и стало выражением Божественной жизни, единением в любви, которая составляет образ бытия Бога. Но приобщение тварной природы к жизни Божества не может быть следствием необходимости, оно совершается свободно. Единственным в видимом мире тварным существом, которое способно реализовать свою жизнь как свободу, является человек. 

Священное Писание и святые отцы видят в человеке посредника, способного привести весь созданный Богом мир к осуществлению его конечной цели. Человек занимает такое место во Вселенной, что только через него весь вещественный мир способен воспринимать и усваивать Божественную благодать, только через человека может совершиться обожение всей твари. 

Ап. Павел говорит, что тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, — в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим.8. 19—22). 

Итак, следует поставить знак равенства между «возделыванием рая» и просвещением всей вселенной благодатью! Как Адам мог сотворить это? Ракету построил бы? Начал бы львов укрощать и привлекать их к райскому труду? Видимо как-то иначе… 

Бытуем мнение, что в незапамятные времена, дескать, люди воспевали богов и ублажали их, кроме кровавых жертв еще и - музыкой, песнями и плясками. Но потом, по мере просыпания в них разума, и освобождения от страха перед неизвестными силами природы, люди стали петь песни, сочинять музыку, рисовать картины, в основном, только для собственного удовольствия. Ну, и «богам» тоже кое-что осталось на «десерт». Однако, это не библейский генезис культуры. 

Вспомним еще раз покаянную первую песню Ламеха. Порой песнь Ламеха толкуют так: ее стихи свидетельствуют о возрастающей жестокости среди потомков Каина. Ламех хвалится тем, что убил человека, за нанесённую ему рану и отрока за удар. Давайте подумаем, так ли это? 

Почему нельзя акт художественного творчества соединить с актом духовно-религиозным в одном творческом порыве? Человек не плачет и не радуется строфами «Евгения Онегина» и симфониями для фортепиано с оркестром.  Он не изливает свои рыдания и восторги картинами Рембрандта. «А я любя был глух и нем» (А. Пушкин). Все очень живо, остро, больно – прекрасно! Человек просто плачет, он закрывает глаза, он не видит мир от слёз. Он ушами своими не слышит мир от нахлынувших чувств. Он словно глохнет, пребывает сам в себе. А если человек радуется – тоже самое. Когда он смеется – у него слезятся глаза, он не может и слова вымолвит. Ему смешно, и он от смеха едва может дышать. Ему говорят: что ты как оглашенный, не слышишь, не видишь ничего? А просто – человека переполняют чувства! 

Искусство рождается, когда человек хочет с кем-то поделиться, когда какая-то его сильная эмоция, чувства подвигают на передачу прекрасного образа или звука - другому человеку. Но чтобы найти способ ретрансляции, необходим город, необходима традиция, необходима передача культурных завоеваний. Потребна оседлость, чтобы люди сидели на одном месте. Вот смотрите, мы с вами говорили о тех, которые пасли просто овец. А потом появились – шатры.  Они уже следующий этап на пути строительства города. 

Должен провернутся исторический круг в несколько поколений, прежде чем плач изольется в гармоничном звуке или в образе, или в слове. Необходима научение. Накопление опыта.  Способы его передачи. 

Человек растет из пеленок, и как не сразу появилась на земле Литургия в современном виде, так и культура не сразу – «воцерковилась» в первозданном обществе. Человек не может сразу пребывать в радости и тут же изливать, ретранслировать свою радость в совершеннейших сонетах и поэмах.  Призывая Бога, можно плести корзинки и веревки, но не сочинять фуги или писать «Братьев Карамазовых». 

Промысел Божий о родах земных 

Восполняя убийство Авеля, Господь Промыслом своим направляет на доброе: сифитам - установить религиозную традицию, каинитам - осуществить телесно-душевный уровень культуры. Нельзя сказать, что сифиты только молились, а каиниты лишь беспрестанно изобретали и строили города. Скорее всего речь идет о преобладании того или иного делания. Сифитам дана была - вертикаль, каинитам – горизонталь. Словно два народа появились на земле. Но так и до сих пор происходит, в каком-то народе больше вертикального строительства, а в другом -  горизонтального. У каждого народа свое призвание. Ему и надо следовать. Тогда народ будет благоденствовать. 

Культура – это человеческое преодоление смерти, времени и одиночества, поэтому она обречена на исчезновение. Подгузники и распашонки необходимы младенцу, но взрослому человеку зачем они? Так и культура, когда воссияет «Иерусалим, град, сходящий свыше» надобность в ней отпадет. Вавилонская башня никогда не будет достроена. 

Гончарный круг культуры 

Разумеется, без культуры не было бы и Церкви. Строительство церковной ограды акт двухсторонний: божественный и человеческий. Это ясно без доказательств. Но Церковь не крыша для культуры. И Церковь — это далеко не только культура. Не нужно вместо колыбельной ребенку читать псалтирь. Не нужно признаваться в любви цитатами даже из соломоновой «Песни песней». Любовь каждый раз находит свои слова. Но и в храме не стоит устраивать картинную галерею. Всему свое место. 

Современная психология исследуя человека поняла одно: дна у человеческой души не существует, у сознания нет предела. Это было первое неожиданное открытие. Второе - становление человеческой личности невозможно вне человеческого общения, и, следовательно, нет дна и у человеческого общения. Каждый человек есть бездна. Общение «двух бездн» не вмещается в формат sms-сообщений. 

Культура - это знаковое место общения. Откуда в человеке возникла эта жажда, высказать другому свое сердце? Почему стала возможность ее создания? Бог создал многообразный мир: цветы, формы, звуки, запахи. Для чего? Чтобы один человек мог в полноте явить свою любовь по отношению к другому человеку, чтобы в этом многообразии могла в некой мере сказать количеством, а не райским качеством, а «грешным» многообразием хоть как-то уменьшить последствия первобедствия после первородного греха Адама.  «Я тебе весь мир подарю!»  - вот посыл человека культуры. А если нечего дарить, если вокруг только эхо, только «тени из пещеры Платона», вселенская пустота, то как я выражу свою любовь? 

Культура – творческий акт упорядоченного общения. Оказывается, я могу общаться не только непосредственно (гомогенно) Но и опосредованно (гетерогенно), то есть культурно. Буквально. Вот один человек: написал, нарисовал, спел, станцевал, сфотографировал - запечатлел, а другой - воспринял. Так в культурном творческих свершениях мы и преображаемся в «граждан Неба» и становимся способными к Богообщению. В Боге совершается общение между Лицами Святой Троицы и люди призваны к общению. В раю культура будет не нужна. Не существует культуры ангельского псалмопения.  Культура там, где смерть, где разлука и время, где «все во всем» (1Кор. 15,28) пребывать не могут. Чем выше культура и культурные достижения народа, тем более полно в народе осуществляется общность целей и стремлений. Тем больше способности у него воспринимать и откликаться на сверхобщение в Боге. Поэтому Святая Троица –источник всякой культуры и есть призыв к общению в Любви. 

Естественно, нельзя культ отрывать от культуры. Нельзя богослужение в Русской Церкви отрывать вообще от русской культуры. Русская богослужебная традиция – это часть русской культуры. Но, это культура, которая установилась, окрепла, приняла «бронзовую» форму.  А вот когда религиозный культ находится в становлении, то тогда возможна и обоснована духовная импровизация, неотформатированный опытом поколений религиозный обряд: человек-предстоятель может возносить слова, как первосвященник экспромтом, глоссолалить. 

Культура - это не только азбука, слова, песни, архитектура, картины и так далее. Это целостное явление, как книга. Если разорвать ее на мелкие части, то не будет никакой книги, останутся одни непонятные знаки, разрозненные байты информации. Так и культура.  На вершине ее - догмат о Троице, богословие О Христе, чинопоследование Литургии. В средней части – художества, философия, искусство, сказки, колыбельные песни, пословицы. Чуть ниже: дома, предметы быта, обихода, одежда, украшения. У самого подножия горы культуры: горшки и урны! Бог в Ветхом Завете перед тем как даровать Декалог научил Свой народ акт дефекации совершать культурно: «Место должно быть у тебя вне стана, куда бы тебе выходить;  кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму и опять зарой ею испражнение твое;  ибо Господь, Бог твой, ходит среди стана твоего, чтобы избавлять тебя и предавать врагов твоих в руки твои , а посему стан твой должен быть свят, чтобы Он не увидел у тебя чего срамного и не отступил от тебя» (Втор. 12-14). И не напрасно научил! Ведь у обезьян, к примеру, до сих пор нет горшков и урн.  Культура явление цельное и иерархичное! 

Параллель имен 

В последние допотопные времена, перед тем как родиться Ною-праведнику, сифит Мафусаил назвал сына своего тоже Ламехом. Как это сделал в свое время другой Мафусаил-каинит.  В переводе с древнееврейского имя «Ламех» означает – сильный, борющийся человек или по-простому –задира. Это в племени-то сифитов, которые перед Богом ходили? Которые первые стали призывать имя Божие. Многие святые отцы, основывались на факте странного наречения имени толковали, что среди сифитов началось духовное разложение. Они тоже стали духовно богоборствовать. И если у Ламеха-каинита имя соотносилось с какой-то земной душевной сферой, то у сифитова Ламеха, от которого родился уже праведный Ной, были устремления в некую отрицательную духовную сторону. 

Продолжение следует…