Вла­ди­мир­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри на­пи­са­на Еван­ге­ли­стом Лу­кой на дос­ке от сто­ла, за ко­то­рым тра­пе­зо­вал Спа­си­тель с Пре­чи­стой Ма­те­рью и пра­вед­ным Иоси­фом. Бо­жия Ма­терь, уви­дев этот об­раз, про­из­нес­ла: «От­ныне убла­жат Ме­ня все ро­ды. Бла­го­дать Рожд­ше­го­ся от Ме­ня и Моя с этой ико­ной да бу­дет».

В 1131 го­ду ико­на бы­ла при­сла­на на Русь из Кон­стан­ти­но­по­ля свя­то­му кня­зю Мсти­сла­ву († 1132, па­мять 15 ап­ре­ля) и бы­ла по­став­ле­на в Де­ви­чьем мо­на­сты­ре Вы­ш­го­ро­да – древ­не­го удель­но­го го­ро­да свя­той рав­ноап­о­столь­ной ве­ли­кой кня­ги­ни Оль­ги.

Сын Юрия Дол­го­ру­ко­го свя­той Ан­дрей Бо­го­люб­ский в 1155 го­ду при­нес ико­ну во Вла­ди­мир и по­ме­стил в воз­двиг­ну­том им зна­ме­ни­том Успен­ском со­бо­ре. С то­го вре­ме­ни ико­на по­лу­чи­ла име­но­ва­ние Вла­ди­мир­ской. В 1395 го­ду ико­ну впер­вые при­нес­ли в Моск­ву. Так бла­го­сло­ве­ни­ем Бо­жи­ей Ма­те­ри скре­пи­лись ду­хов­ные узы Ви­зан­тии и Ру­си – через Ки­ев, Вла­ди­мир и Моск­ву.

Вла­ди­мир­ской иконе Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы празд­но­ва­ние бы­ва­ет несколь­ко раз в го­ду. Празднование 6 июля совершается в память "стояния на Угре".

Празд­не­ство Бо­жи­ей Ма­те­ри в честь Ее  ико­ны Вла­ди­мир­ской со­вер­ша­ет­ся в бла­го­да­ре­ние за из­бав­ле­ние Моск­вы от на­ше­ствия ха­на Ах­ма­та. В 1480 го­ду при ве­ли­ком кня­зе Иоанне III Ва­си­лье­ви­че (1462–1505) хан Зо­ло­той Ор­ды Ах­мат с гро­мад­ны­ми пол­чи­ща­ми по­до­шел уже к ре­ке Уг­ре, ко­то­рую на­зы­ва­ют «по­я­сом Бо­го­ма­те­ри», охра­ня­ю­щим Мос­ков­ские вла­де­ния. Це­лый день вой­ска ха­на и Мос­ков­ско­го кня­зя сто­я­ли друг про­тив дру­га, не при­сту­пая к ре­ши­тель­ным дей­стви­ям – «сто­я­ние на Уг­ре». Вся Москва мо­ли­лась сво­ей За­ступ­ни­це Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це о спа­се­нии пра­во­слав­ной сто­ли­цы. Мит­ро­по­лит Ге­рон­тий (1473–1489) и ду­хов­ник кня­зя, ар­хи­епи­скоп Ро­стов­ский Вас­си­ан, мо­лит­вой, бла­го­сло­ве­ни­ем и со­ве­том под­креп­ля­ли рус­ские вой­ска. Мит­ро­по­лит пи­сал кня­зю со­бор­ное по­сла­ние, в ко­то­ром при­зы­вал его му­же­ствен­но сто­ять про­тив вра­га, упо­вая на по­мощь Ма­те­ри Бо­жи­ей.

Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца за­сту­пи­лась за Зем­лю рус­скую. Князь при­ка­зал сво­им вой­скам от­сту­пать от Уг­ры, же­лая до­ждать­ся пе­ре­хо­да та­тар, вра­ги же ре­ши­ли, что рус­ские за­ма­ни­ва­ют их в за­са­ду, и то­же ста­ли от­сту­пать, сна­ча­ла мед­лен­но, а но­чью по­бе­жа­ли, го­ни­мые стра­хом. В бла­го­дар­ность за осво­бож­де­ние Рос­сии от та­тар и был уста­нов­лен празд­ник в честь Бо­жи­ей Ма­те­ри.

Праздничное назидание

Праздничное назидание

Церковь  воздвигает из состояния подлинно духовной нищеты и богатства  Царства Небесного не только такие чудные явления, как святость, мужество мучеников и красоту монашеского подвига, но и овеществленные проявления этих духовных качеств, как собор Софии Великой в Константинополе или как наша русская церковка, построенная в честь Матери Божьей на реке Нерли. На фотографиях, запечатлевших храм, непонятно, почему душа русского человека и  душа европейца, впервые видя его вживую, в «естественной среде»,  посреди почти бескрайних  русских просторов, не может о нем забыть;  почему вновь и вновь хочется приехать на поле, где стоит храм, зайти в него, молчаливо постоять в уголке.  Что так  влечет человека к стенам этого храма?

Он был построен близ г. Владимира в 1165 году князем Андреем Боголюбским   на месте стоянки  крестного хода с Владимирской иконой Матери Божьей.  Храм стоит на поле Боголюбовом. Обширное пустующее пространство,  зеленеющие луга и две древних реки, скрещивающие свои потоки почти у подножия храма. Маленький, как будто беззащитный храм стоит посреди огромного русского поля. Собор Святой Софии, даже в сегодняшнем поруганном виде, поражает своей творческой духовной мощью, восхищает Славой Божества, как  бы сошедшей с неба и окаменевшей на земле. Но  храм Покрова на речке Нерли кажется девичьей белой десницей, нежным и трепетно-воздушным созданием. Он видится, как легкое облако, сошедшее на землю не просто с небес, а  с каких-то Ангельских девятичинных сфер, как бы тем самым облаком, которое осенило апостолов на горе Фаворской. Душа человека,  идущего через  поле к этому храму, поражается чувством глубоко одиночества:  как я одинок  в  этом мире, какая красота стоит посреди огромной пустыни, мировой бездны, как беззащитен человек перед лицом космических стихий, перед лицом потрясений, даже перед лицом самого себя;  как я беззащитен, как я мучаю самого себя, как я немощен по отношению к самому себе! Вот какие мысли и чувства овладевают паломником! Бежать, бежать хочется на пустынный берег Нерли и, уткнувшись лицом в зеленую кочку, горько рыдать и плакать о своей несчастной, никому не интересной жизни. 

Но когда, превозмогая земную горечь, человек входит внутрь Покровского храма, все становится иначе, душа преображается. Он видит, что за  этой внешней девичьей, бесплотной нежностью, слабостью и беззащитностью  скрывается могучая священная Сила, державный образ Великого Бога Света. В храме человек стоит, как  в столпе Огня, как  в Сиянии белом и чувствует духовно-творческую мощь Жизни; чувствует, что  здесь, нет одиночества, здесь нездешнее совершается и осуществляется Полнота Бытия. Соборность Божественной и земной жизни всякого человека может исполниться в  бескрайних просторах благодати этой малой храмины. 

Для каждого верующего человека открывается, что  храм Покрова - точный символ того, как  человек, не только современный, но всякий человек, родившийся  на земле после грехопадения, живет в мире. Именно потому душа человека грядет в  этот храм, что находит ответ на  самый горький вопрос в своей жизни. Только войдя в эту пустыню, только став таким же беззащитным, внешне беззащитным, открытым перед всеми стихиями  мира, как открыт этот храм;  только тогда человек сможет внутри себя стать Храминой Божьей, исполниться Духа и Огня Самого Божества.  В этом жизнеположении раскрывается смысл Христовых слов: «Сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12.9). Беззащитность перед лицом Божиим это не слабость дрожащей твари, а детская открытость перед предельным проявлением Божественной любви, возможность принять ее и воплотить в пределах невечного, пока невечного бытия. 

Воплощать дары Духа Святого через спасительный подвиг Сына Божьего в тварных пределах космоса – это и есть задача, поставленная Христом, перед Его Церковью. «Сие творите в мое воспоминание». Но как «сие творить» без Покрова Матери Божией? На крови Сына Твоего устроена Церковь, в слезах Твоих Пречистых она очищается, Покровом Твоим орошенным животворится и ограждается, ибо Ты «зриши нашу беду, зриши нашу скорбь: помози нам яко немощным, окорми нас яко странных. Не имамы иные помощи разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе, о, Богомати, яко да сохраниши нас и покрыешь омофором Твоим, во веки веков».  Мы помним Твое завещание, оставленное всем нам не в день скорби и печали, а на пиру в час  радости брачной, человеческой: «Что скажет Он вам, то сделайте».  Помним. Творим. Сделаем.