Святитель Димитрий Ростовский. Полная верси праздника

Благочестивая Иоанна, жена царского домоправителя Хузы (Лк. 8, 3), тайно взяла святую главу, положила ее в сосуд и погребла на горе Елеонской - в одном из поместий Ирода.

Через много лет поместье это перешло во владение благочестивому вельможе Иннокентию, который стал строить там церковь. Когда копали ров для фундамента, был обретен сосуд с честной главой Иоанна Крестителя. Иннокентий узнал о величии святыни по бывшим от нее благодатным знамениям. Так произошло Первое обретение главы. Иннокентий хранил ее с величайшим благоговением, но перед своей смертью, боясь, как бы святыня не была поругана неверными, он снова скрыл ее в том самом месте, где обрел.

По его кончине церковь пришла в запустение и разрушилась.

Спустя много лет, в царствование равноапостольного царя Константина, его мать святая Елена возобновляла Иерусалимские святыни. На Святую Землю стало стекаться множество паломников, в числе которых пришли поклониться честному Кресту и гробу Господню два инока с Востока. Им и доверил св. Иоанн Предтеча обрести свою честную главу. Известно только, что это было открыто им во сне и что после обретения честной главы в указанном им месте они решили возвратиться назад.

Однако воля Божия была иной. По дороге им встретился бедный гончар из сирийского города Емессы, вынужденный из-за нищеты отправиться на поиски работы в соседнюю страну.

Иноки, найдя себе попутчика, по нерадению или по лености вверили ему нести мешок со святыней. А тот и нес себе, пока явившийся ему св. Иоанн Предтеча не повелел оставить нерадивых иноков и бежать от них вместе с вверенным ему самим Провидением мешком.

Горшечник скрылся от иноков и дома с почестью хранил честную главу. Он всю жизнь почитал святую главу Иоанна Предтечи, ежедневно кадил пред ней фимиамом, возжигал светильники, молился. Когда приблизилось время его кончины, он, по повелению самого Крестителя Христова, положил святую главу в сосуд для воды, а сосуд этот заключил в ковчег и, запечатав, передал своей сестре. При этом он подробно рассказал ей, как он ради этой честной главы избавился от крайней бедности и стал богатым человеком. Он завещал своей сестре, чтобы она всегда благоговейно и честно хранила эту святую главу и никогда не открывала ковчега до тех пор, пока сам святой Иоанн не благоизволит на это. Перед своей смертью она должна была передать это сокровище какому-либо богобоязненному и добродетельному человеку. 

Господь, ради главы Иоанна Крестителя, благословил дом гончара всяким довольством. Гончар же всю свою жизнь прожил, помня, чем и Кому обязан, не гордился и обильно раздавал милостыню, а незадолго до кончины передал честную главу своей сестре, заповедав передавать ее дальше богобоязненным и добродетельным христианам.

С тех пор честная глава была преемственно хранима христианами, пока ее обладателем не стал живший недалеко от Емессы священник Евстафий, зараженный арианством (христианской ересью IV – VI вв). Приходившие к нему больные люди получали исцеление от чудесной благодати, исходившей от главы Иоанна Предтечи, которую он держал втайне. Но Евстафий стал, подобно вору, приписывать себе и своей ереси эту благодать, стараясь скрыть от людей истинную причину чудесных исцелений, и через это многих совратил в свою ересь. Вскоре кощунство его было раскрыто, и Евстафий был изгнан из Емессы. Закопав святыню в пещере близ Емессы, еретик рассчитывал впоследствии вернуться и снова овладеть ею для распространения лжеучения. Но Бог не допустил этого. В пещере поселились благочестивые иноки, а потом на этом месте возник монастырь.

Но никто не знал, что в этой пещере обретается честная глава Предтечи. Лишь только после долгого времени архимандрит этой Емесской обители Маркелл, муж исполненный добродетели, открыл ее, о чем он сам повествует так:

Благословен Бог Иисус Христос! Он сподобил меня, раба Своего Маркелла, узреть видение во время сна ночного. Сие было 18 февраля в средопостную седмицу святой и великой четыредесятницы. Я видел - все врата нашей обители открыты. Меня объял ужас, и я захотел выйти, чтобы закрыть ворота. Но в сие время я увидел, как чрез ворота обители вливается река. Я удивился и подумал, откуда такая сильная вода. Размышляя о сем, я вдруг услышал голос многих чинов, которые с шумом шествовали по воде к нам с востока. Все они - каждый на своем особом языке - возглашали: "Се является святой Иоанн, Креститель Христов".

С такими возгласами они вошли в монастырь. Я же, объятый страхом, уже забыл и думать о воде; оставив ворота, я вошел на верх лестницы. Стоя на ней, я - казалось мне - видел два двора в обители: один был к западу, другой - к югу; посреди них стояла великая церковь. Каждый чин, входя на западный двор, направлялся к церкви; поклонившись здесь, он выходил чрез южную дверь.

Когда шествие чинов прекратилось, я снова услышал глас других, которые взывали: "Се святой великий Иоанн Креститель". 

Взглянув, я увидел его в церкви. С ним было два мужа, которые стояли по сторонам его. В сие время чины стали подходить к святому Иоанну и принимать от него благословение. И я задумал приступить к Крестителю и получить от него благословение. Со страхом и трепетом я последним вошел чрез особые двери, совершил земной поклон пред Крестителем и прикоснулся к его ногам. Он же, повелев встать, с любовью обнял меня, касаясь моего лица, взял сосуд, наполненный медом, и подал его мне со словами: "Приими благословение!"

Сказав сие, он удалился. Когда я пошел было вслед за ним, я заметил огненный столп, предшествующий святому. В ужасе от такого видения я проснулся. Когда наступил следующий вечер, я повелел братии петь стихи псалмов, положенные в обычном правиле. Во время сего пения, один брат по имени Исаакий, взглянув вверх, увидел чрез окно, что в пещерной церкви, где была скрыта честная глава святого Иоанна, горит огонь. Видя сие, он воскликнул: "Отче! посмотри, в святой пещере горит огонь". - "Не бойся, брат, - сказал я ему, - но, ознаменовав себя крестным знамением, храни о сем молчание".

После этого прошло пять дней. Ночью на шестой день, когда я заснул, то некая рука трижды толкнула меня в правый бок и раздался голос: "Вот, я дарован вам; восстав, следуй за звездою, которая пойдет пред тобою, раскопай то место, куда она приведет тебя, и обрящешь меня".

С трепетом и страхом я восстал от сна, сел на своем одре и - вижу: пред дверями моей кельи сияет звезда. Ужаснулся я, но, сотворив крестное знамение, я вышел; звезда шла предо мною; следуя за ней, я вошел в пещеру; когда я дошел до места, где находилась честная глава Предтечи, звезда вдруг стала невидима. Я упал на землю и воздал хвалу Господу. После долгой молитвы я возжег свечу, воскурил фимиам и начал копать, призывая имя Господне. Когда я копал, был слышен великий шум и стук, земля же была тверда, словно медь. Долго я трудился; наконец я нашел кирпичи; отняв их я увидел каменную доску; с большим трудом я мог вынуть ее из ямы - и там-то нашел священный сосуд, где почивала честная глава Предтечи: радуясь, но в то же время и ужасаясь, я взял свечу и фимиам, дерзнул взять сосуд, поклонился и, закрыв его снова, вышел из пещеры. В дверях меня встретил архимандрит Геннадий, пришедший в нашу обитель. Он ввел меня в пещеру и, сотворив молитву, начал рассказывать мне о своем видении.

"Я видел, - так начал он свой рассказ, - будто оба мы стоим на том самом месте, где находимся и теперь. Здесь было множество ячменного хлеба, который был чище и светлее солнца. В пещеру входило множество народа, который воспринимал из наших рук этот хлеб. Однако количество его не только не умалилось, но наоборот, все возрастало".

Сие поведал мне Геннадий. Тогда я уразумел, что сие видение было ему от Бога, и что оно обозначало неоскудеваемую благодать Крестителя Христова, которая изобильно будет подаваться всем на том месте. Посему и я рассказал ему о своем видении и показал бесценное сокровище, обретенное мною. Увидев сие, он обрадовался и мы стали совещаться, как нам лучше поступить. Я посоветовал сначала о сем никому не говорить, даже главному пастырю церкви - Емесскому епископу Уратию, но прежде всего известить о сем блаженного старца Стефана, который, пребывая в Даромийском монастыре, подвизался постническим подвигом. Он же должен сообщить о сем и епископу, с которым был в большой дружбе. Но, придя в Даромийский монастырь, мы не застали там Стефана, который отправился обозревать другие свои монастыри.

Тогда мы послали за диаконом Кириаком, который занимал первое место в соборном храме того города. Пришедши к нам, Кириак приветствовал нас во Христе и рассказал нам о своем видении. Оно было во всем подобно тому, какое видел Геннадий. Тогда мы рассказали ему нашу тайну. Оба они, Геннадий и Кириак, стали говорить, что о сем следует сказать епископу, но я стал дожидаться возвращения Стефана.

Уже прошло 5 дней. На шестой - то была суббота - мы вместе все сидели и беседовали. Вдруг я упал на колена: какая-то болезнь внезапно поразила меня. Я даже не мог ни встать, ни двинуться. Мои спутники, дивясь такому случаю, стали молить за меня Господа. Окончив молитву, они сказали мне: "Не говорили ли мы тебе, что надо было рассказать епископу о тайне?"

Я и сам сознал тогда, что нехорошо поступил, не рассказав епископу о такой тайне, о которой следовало поведать ради славы Божией; а между тем болезнь моя не проходила. Вечером, после совершения обычного молитвенного пения, ко мне пришли Геннадий и Кириак и сказали:

- Мы дали себе слово: рассказать о твоей тайне архиерею во время утрени до восхода солнца.

Я же отвечал им:

- Хорошо решение ваше; пусть будет так, как вы сказали.

В то самое время, как я согласился с ними, я почувствовал себя совершенно здоровым: болезнь моя прошла. На утро мы все вместе отправились в город и нашли епископа в то самое время, когда он выходил из церкви после утрени, и рассказали ему все об обретении честной главы Крестителя Христова Иоанна. Епископ сильно возрадовался при таком известии. Однако он запретил нам пока рассказывать другим о сем и приказал нам возвратиться в нашу обитель. Утром же он и сам пришел туда с пресвитерами и диаконами. Совершив соборне божественную литургию, он приступил к тому месту, где находился сосуд с честною главою. Когда диакон возгласил: "преклоним колена, Господу помолимся", все пали ниц. Епископ Ураний в сие время возносил молитву; окончив ее, он взял сосуд с честною главою и вынес его из земли. Один из пресвитеров, бывших с епископом, по имени Малх не верил сему, говоря: "Откуда здесь могла появиться глава Предтечи?"

Говоря так, он дерзновенно положил руку свою на сосуд и прикоснулся до влас честной главы Крестителя. Вдруг за его неверие рука его иссохла и пристала к сосуду. Видя сие, все весьма ужаснулись. Епископ со всеми предстоящими стал прилежно возносить молитву Богу. Тогда Малх едва с большим трудом мог отнять руку от сосуда, но сам остался больным. Ураний со всем церковным причтом взял священный сосуд с лежащим в нем сокровищем, перенес его в святую церковь и положил в алтаре в диаконнике. Здесь сия святыня хранилась до тех пор, пока не был выстроен в Емесе в честь Предтечи Христова особый храм, благолепно украшенный. Незадолго до перенесения святой главы в этот храм, Иоанн Креститель явился в видении не веровавшему пресвитеру Малху и повелел ему, при перенесении главы, рукой коснуться священного сосуда. Пресвитер, поступив так, получил исцеление". Этим оканчивается повествование блаженного Маркелла.

Это обретение стало праздноваться как второе. Спустя неделю епископом эмесским Уранием было открыто ее почитание, а 26 февраля того же года она была перенесена в Емессу в новосозданную церковь в честь св. Иоанна Предтечи. Все эти события сопровождались как исцелением больных, так и чудесным обличением неверия некоторых клириков.

Через некоторое время честная глава св. Иоанна была перенесена в Константинополь, где находилась вплоть до воцарения иконоборческой ереси. Благочестивые христиане, покидая Константинополь, тайно вынесли с собой главу Иоанна Предтечи и спрятали ее в Команах (близ Сухуми), городе, в котором некогда преставился свт. Иоанн Златоуст.

После утверждения православия на Константинопольском соборе (842) честную главу около 850 года возвратили в византийскую столицу. Церковь празднует это событие 25 мая (7 июня) как третье обретение главы святого Иоанна Крестителя.

Глава Предтечи, вторично перенесенная в Царьград, сначала была положена в царских палатах, а потом часть ее хранилась в Студийском Предтеченском монастыре. В этой обители верх главы видел паломник Антоний в 1200 году. Другая часть главы была в Петре в монастыре Продром, крестоносцами она перенесена в Амьен во Франции, часть ее перенесена в Рим и находится в церкви папы Сильвестра. Другие части находятся в Афонском монастыре Дионисия и Угровлахийском монастыре Калуи.

Неоднократно святой Иоанн являлся людям благочестивым, чтобы указать место погребения своей честной главы. Ясно, что воля Божия в том, чтобы мы почитали мощи святых угодников. Через них Господь ниспосылает людям Свои великие и богатые милости.

Сам Бог благоволит почтить и прославить мощи святых многими и разными чудесами и знамениями. Примеры этого мы встречаем и в Священном Писании, и в истории христианской Церкви. В Ветхом Завете описан случай, когда из-за набега врагов, покойника, которого несли хоронить, бросили в пещеру, где был похоронен пророк Елисей. Как только мертвый коснулся костей пророка, так сразу ожил (4 Цар. 13, 20-21). В истории Церкви известно такое количество чудес, совершившихся от мощей святых угодников Божиих, что перечислить невозможно. Обычно, даже само открытие мощей какого-либо святого всегда совершается по особенному откровению Божию и сопровождается чудесами и знамениями.

Второе основание для почитания мощей состоит в том, что, как сказал святой Иоанн Дамаскин, «мощи святых даруются нам от Владыки Христа, как спасительные источники, которые источают многоразличные благодеяния».