Великий пророк и законодатель израильтян происходил из колена Левиина. Он родился в Египте приблизительно в 1570 году до Р. X. и воспитан дочерью фараона. Во всех своих начинаниях и поступках Моисей являлся орудием в руках Всевышнего. Он был человеком, которому Бог открыл тайны бытия: сотворение мира и человека. На горе Синайской он принял от Бога 10 заповедей Его. Силой Божией творил великие знамения и чудеса. Моисей преставился 120-ти лет в стране Моавитской. Он был погребен в долине близ Веффегора, но «никто не знает места погребения его даже до сего дня» (Втор. 34, 6). О жизни Моисея повествуют книги Библии — Исход, Числа и Второзаконие. Казалось бы, какое отношение этот древний пророк имеет к нашему Великорецкому крестному ходу? Духовно-практическое! Он вывел свой народ от египетского рабства к свободе, он дал ему первые начала государственного строительства, основанные на Заповедях Божиих. Все так, но перед вхождением в Обетованную Землю, он сорок лет водил народ крестным ходом по безводным Синайским пустыням, воспитывая в нем Страх Господний, смиряя гордые замыслы своих «жестоковыйных» соплеменников, уча их милости и состраданию к ближнему. 

В течение этих великих сорока лет странствий было много горького и позорного, но вот, что удивительно: народ не оставил своего вождя, не вернулся в Египет, не рассеялся и не разбежался по другим близлежащим землям. Он остался верным своему богоизбранному вождю Моисею и прошел свой древний крестный ход до самого конца. Почему, когда все было против этого великого пути? Ответ один: с пророком Моисеем была Истина, впереди народа по пустыне шел Сам Бог. И всякий из народа видел это зримое присутствие Божие: днем – в столпе облачном, ночью – в столпе огненном. А где Бог, там и Правда и Жизнь, и изначальный смысл человеческого существования. Еврейский народ обретал в трудном пути свою веру, свою историю, свое земное предназначение. Каждый член народа Божьего постигал самого себя перед лицом вечности и не чувствовал себя ничтожной песчинкой во вселенной; он с каждым следующим шагом, начинал осознавать свою человеческую значимость и неповторимость в судьбах мира.  Бог вел своих людей. Они были вместе. Жизнь переживалась – драгоценным даром, на защиту которого встал Сам Создатель. С таким мировосприятием можно было одолевать времена и пространства, возрастая с каждым годом духом и верностью, приближаясь к заветной Земле Обетованной все ближе и ближе.

Вот и наш Великорецкий многодневный крестный ход не из простых. Многим пройти его до конца нелегко, силы с каждым переходом тают, плоть страдает, но люди идут, молятся, помогают друг другу, не сходят с великорецкого пути, не разбегаются по своим домам и комфортабельным жилищам. Каждый хочет и просит Бога, чтобы у него была крепость дойти в потоке крестного хода до конца, до Земли Обетованной – Села Великорецкого. Почему? Бог идет с Великорецким ходом – невидимой Своей благодатью, оживляя сердца паломников, видимой силой во Своей святыни - образом святителя Николая Чудотворца. Каждый крестоходец, как в свое время и древние евреи, особым образом чувствует это благодатное время пути, переживает уникальный смысл своей Жизни, теряющейся, ускользающий в повседневных заботах о хлебе насущном. Давайте приглядимся внимательней к первому святому «крестоходцу» Моисею Боговидцу, к его опыту, к его испытаниям и славе. В этом нам помогут размышления протоиерея Леонида Грилихеса. 

Моисей — центральная фигура Ветхого Завета. Четыре из пяти книг Пятикнижия — главных и начальных книг Ветхого Завета — рассказывают о Моисее, причем очень подробно, о некоторых событиях буквально день за днем. Моисей стоит в основании Ветхозаветной Церкви, он — посредник между Богом и народом. В четвертой из Пятикнижия книге Чисел, в 12-й главе, рассказывается о том, как Аарон и Мариам, брат и сестра Моисея, упрекали его за то, что он взял себе в жены ефиоплянку, и притом дерзали сравнивать себя с Моисеем: одному ли Моисею говорил Господь? Не говорил ли Он и нам? И вот как отвечает Аарону и Мариам Сам Господь: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, — он верен во всем дому Моему: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит; как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея? (Чис. 12, 6-8) Другим Бог открывается в образах, Моисей общается с Ним непосредственно, лицом к лицу, как друг общается с другом. Кто еще из пророков мог бы сказать Богу: «Покажи мне Твою славу». И Бог отвечает Моисею: «Хорошо, завтра я покажу тебе всю Свою славу». 

Мы не так много знаем о жизни Моисея до Исхода. В Египте, в египетском плену, рождается еврейский мальчик, который должен быть убит по приказу фараона. Мать прячет его три месяца, потом, не имея возможности скрывать его дольше, пускает его по воде в тростниковой корзине — надеясь, возможно, на его спасение. Дочь фараона, пришедшая на реку купаться, спасает его, мать младенца приглашается к нему в качестве кормилицы, он воспитывается в доме фараона… Конечно, все это говорит о Божием Промысле. Как этот мальчик воспитывался, чему учился, об этом мы ничего не знаем, но, вероятно, он как-то сохранял память о своем происхождении и переживал из-за рабского состояния своего народа. Потом он вступается за своего единоплеменника, убивает египетского надсмотрщика. И, опасаясь огласки, бежит в пустыню. По преданию, ему было сорок лет, а следующие сорок лет он проводит в пустыне. И это совершенно уникальный опыт, мало кто из нас может это представить себе: ведь мы живем в городах, среди людей, в постоянном общении. А Синайская пустыня — это особое место, где все сведено к минимуму, даже количество цветов: сверху синее небо, снизу желтые пески и камни, потому что это в основном каменистая пустыня. Это очень красивое место, и в его простоте много изящества. И абсолютная тишина. И это воздействует на человека особым образом, потому что в пустыне человек скорее обращается к самому себе, вовнутрь; там он имеет возможность постоянно пребывать в состоянии внутренней собранности. Он не рассеивается взглядом и не рассеивается умом. И все это, конечно, его приближает не только к самому себе, но и к Богу. В пустыне воспитывается пророческий слух. Годы, проведенные Моисеем в пустыне, подготовили его к первой встрече с Богом, когда Тот открылся ему в Неопалимой купине (Исход, главы 3 и 4), и это открыло новый сорокалетний период жизни пророка Моисея. Вот такая удивительная жизнь: сорок лет царедворец, сорок лет пастух-пустынник, сорок лет пророк.

Читая Священное Писание, мы видим, что пророки по-разному реагируют на Божий призыв. Исайя слышит голос Господа, говорящий: кого Мне послать? И кто пойдет для Нас? И тут же отвечает: Вот я, пошли меня! (Ис. 6, 8). Правда, предварительно он был очищен от греха Серафимом (см.: Ис. 6, 6). А до этого и он трепетал перед величием Божиим, говоря: Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами. Пророк Иона убегает от своего призвания и готов плыть хоть на край земли (см.: Иона1, 3). Когда Господь обращается к Иеремии и говорит ему, что Он освятил его и поставил его пророком для народов, то Иеремия отвечает Ему: О, Господи Боже, я не умею говорить, ибо я еще молод (Иер. 1, 6). 

После призвания Моисея к пророческому служению, его история становится подробней, потому что начинается уже не история одного человека, а история народа. Пятикнижие рассказывает о происхождении избранного Богом еврейского народа. То, что было до Моисея, то, что изложено в книге Бытия, история Авраама и его потомства — это история богоизбранной семьи. А в книге Исхода мы видим народ, обладающий собственной волей, особыми интересами, стремлениями, народ, называемый «сыны Израилевы». Но происхождение этого народа, как оно дошло до нас в изложении Пятикнижия, представляется весьма необычным. 

Повествования о начале своей истории сохраняли многие народы — в виде мифов, преданий, эпоса и так далее. Но у других народов начало всегда выглядит жизнеутверждающе, оно окрашено в самые радужные цвета, это — Золотой век. У евреев все начинается иначе. Народ находится в рабстве, в тяжелых работах, подвергается унижениям, имеющим, видимо, цель совершенно сломить его дух, убить в нем память о Боге отцов.   Народ угнетают, заставляют работать, повышают нормы и т. п., а все лучшее, все светлое, напротив, — где-то в будущем. Это Земля обетованная, которая давно-давно была обещана их праотцам, и куда народ призван идти. Земля, которая течет молоком и медом. И все Пятикнижие Моисеево, начиная с книги Исхода, говорит нам об этом движении из рабства к этой земле. После Египетских казней, гибели воинства фараона, переход через море, почти сразу же в народе начинается ропот: «И сказал им Моисей: что вы укоряете меня? что искушаете Господа? И жаждал там народ воды, и роптал народ на Моисея, говоря: зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас и детей наших и стада наши? Моисей возопил к Господу и сказал: что мне делать с народом сим? еще немного, и побьют меня камнями». 

Так происходит не раз. Бог приходит на помощь Моисею, дает манну, перепелов, пресную воду. Но народ вновь и вновь впадает в искушение, народ просит Аарона, брата и глашатая Моисея: встань и сделай нам бога, чтобы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось (Исх. 32, 1). Так появляется идол — золотой телец. Моисей в это время находится на вершине Синая, с ним говорит Бог. И Он предлагает Моисею — да истреблю их и произведу многочисленный народ от тебя (Исх. 32, 10). Казалось бы, какое величие ждет преданного Богу Моисея — от него произойдет великий народ, не такой жестоковыйный и непослушный, как этот, а покорный Богу до конца… Но Моисей, вместо того чтобы согласиться, вымаливает у Бога пощаду для Израиля. И так повторяется не раз. Народ призван идти в землю, где ему обещаны свобода и благоденствие, но он туда идти не хочет и при каждой возникающей трудности готов повернуть обратно в Египет. И если эта история не обрывается, не заходит в тупик, то только благодаря Моисею.

Моисей оказался между народом и Богом, и он сохраняет верность Богу и любовь к своему народу, даже несмотря на все непростые обстоятельства, о которых мы читаем в его книгах. Моисей находит слова, чтобы приклонить милость Божию и отвратить Его гнев, он находит слова, чтобы убедить и поддержать народ. И если народ продолжает идти, если Исход не превращается в безысходность, если не останавливается это великое шествие от рабства к свободе, от неведения к боговедению, то в этом, конечно, заслуга пророка Моисея. И в этом, несомненно, величие его жизни и веры.

Но были такие минуты, когда и пророком Моисеем овладевало отчаяние, и он был готов сбросить с себя эту ношу. В четырех книгах Пятикнижия мы видим не монументальную фигуру великого вождя и пророка, нет, мы видим живого человека, в чем-то и немощного. Этим-то как раз и отличается Библия от эпических повествований, в которых происходит идеализация героев, и где мы видим не реального человека, а мифического сверхчеловека, лишенного каких-либо слабостей. Библейские повествования отличаются реалистичностью, они изображают человека таким, какой он есть, в его падшей человеческой природе, в его хрупком естестве. Но эта хрупкая природа способна быть открытой для Бога, отвечать на призыв Божий. Конечно, она и остается хрупкой, уязвимой, и все переживания, которые человек способен испытывать, никуда от него не уходят, они остаются с ним. Но что отличает Моисея — любое переживание (даже боль, скорбь, сомнение) рождает в нем молитву. Книги Священного Писания, рассказывающие о Моисее, показывают нам именно это. В 11-й главе книги Чисел мы читаем, как Моисей воззвал ко Господу: «Для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его? откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему? ибо они плачут предо мною и говорят: дай нам есть мяса. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня; когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего».  

Это даже не отчаяние, а большая скорбь, в первую очередь от непонимания, которое его окружает. От того, что народ быстро увлекается чудесами и так же быстро забывает о них. А ведь чудо дается для того, чтобы человеку было на что опереться. Чтобы и в беде человек не отступил от Бога, не предал Его. Память о чуде должна дать человеку силы, чтобы он шел дальше. Но с Израилем почему-то этого не происходит. Более того, когда чудо становится повседневным явлением, каким стало выпадение манны, люди вообще перестают воспринимать это как чудо. И Моисей болезненно переживает это нечувствие народа, он очень страдает. Но при этом не противопоставляет себя народу, а, напротив, отождествляет себя с ним; он часть этого народа, и он болеет всеми его болезнями. 

Моисей — избранник Бога, величайший из пророков, бывших в Израиле, — не вошел в Землю обетованную, куда сорок лет вел по пустыне и привел, наконец, народ. Почему? Этому есть объяснение в 20-й главе книги Чисел. Народ очередной раз возроптал и был готов наброситься на Моисея и Аарона: для чего вывели вы нас из Египта, чтобы привести нас в это негодное место, где нельзя сеять, нет ни смоковниц, ни винограда… Моисей с Аароном идут к скинии собрания, обращаются к Господу, и Он велит Моисею сказать скале, то есть извлечь из нее воду одним только словом. Моисей же вместо этого ударяет в скалу жезлом. Казалось бы, какие мелочи, какая разница, как именно извлечь воду, лишь бы она была. Но, видно, когда человек предстоит перед Богом и когда он пророк Божий, то вещи, которые нам сегодня кажутся незначительными, оцениваются совершенно иначе: как отступничество, как проявление недоверия Богу, как малодушие.

Моисей очень мало похож на человека кроткого, но он назван кротчайшим из всех людей на земле. Кроткий вовсе не означает слабый и нерешительный. Кротость перед Богом и есть величие духа. Кроткий человек каждую ситуацию принимает как посланную Богом, он не сомневается, что Бог всегда преследует благую цель, и те испытания, которые посылаются Богом, — тоже во благо. Умение принять любые испытания с благодарностью — вот это и есть кротость. Но это одновременно и высочайшая сила веры. Поэтому, когда мы называем Моисея кротким, то имеем в виду: кроткий перед Богом в первую очередь. Потом это прозвучит из уст Христа: Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). 

Жизнь Моисея сокрыта в Боге. И именно это делает его самой значительной личностью в истории Ветхозаветной Церкви. Давайте остановимся на основных смысловых моментах духовного завещания Моисея, на последних страницах Пятикнижия. Моисей знает, что дни его сочтены, что за Иордан он не перейдет… Знает и другое — что народ его богопослушным не станет… Завещание — это особый и всегда волнующий жанр. Человек оставляет своим наследникам, детям, потомкам самое дорогое, то, что он приобрел, копил, сохранял всю свою жизнь, то, что должно поддержать наследников, сберегаться и, возможно, умножаться ими. За долгий путь из Египта в Землю обетованную Моисею приходилось решать множество самых разных насущных практических вопросов: споров, судебных тяжб, разбирательств. Но теперь перед смертью Моисей говорит лишь о главном, о самом дорогом. Ничто не отвлекает его взор от Бога, и он говорит: «Нет подобного Богу Израилеву, Который истинно любит народ Свой и Который есть щит, охраняющий народ, и меч славы его». Но чтобы быть под этим щитом, сыны Израилевы должны исполнять те заповеди, которые Бог возвестил Моисею. Вот слова сто двадцатилетнего старца, величайшего и кроткого пророка: «Положите на сердце ваше все слова, которые я объявил вам сегодня, и завещайте их детям своим, чтобы они старались исполнять все слова закона сего. Ибо это не пустое для вас, но это жизнь ваша» (Втор. 32, 46–47). Дети, то, что я написал, — не пустые слова, не просто свод законов, предписаний, юридических постановлений: в этом ваша жизнь, это то, что приблизит вас к Самому Источнику Жизни, к Живому Богу — вот последний призыв Моисея.