Удивительно, что период человеческой истории от схождения ковчега на горы Араратские до исхода Авраама из Ура Халдейского завершается разрушением Вавилонской башни. Удивительно то, что на заре послепотопной человеческой культуры Господь вновь даёт предупреждение: не нужно строить Вавилонскую башню. Ни сейчас, ни потом, ни через тысячу лет - никогда! Подобно тому, как и в раю предупредил Адама и Еву: «Не вкушайте от древа познания добра и зла». Но люди вкусили. А послепотопное человечество вразумил разрушением вавилонской башни-жертвенника.  Но люди не вняли и воссоздают в другом формате вавилонский каменный оплот на старом фундаменте.  Сегодняшний мир — это новое строительство глобальной Вавилонской башни. Ныне «сильный зверолов» Нимрод правит и «охотится» в мире. К чему это приведет, уже известно...

В человеке изначально есть жажда сообщения, жажда интеграции. Господь нам говорит, что-жажда-то она правильная, но почему эта жажда не могла быть обустроена, невозможно её было достичь в то время, пока не произошла Новозаветная Пятидесятница?   

Человека, с которого началось строительство Вавилонской башни звали гордым именем Нимрод. Имя его переводится как воинствующий, как ратоборец, как боец. С него началось строительство новой человеческой цивилизации. «Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннаар» (Быт. 10.10).  

Еще следует напомнить, что весь период, когда строилась Вавилонская башня, обнимает примерно шесть поколений. Если считать, что одно поколение — это  период примерно в 50-60 лет, то следует, что после водной катастрофы прошло только триста – четыреста лет. Итак, начнем наше повествование: «Хуш родил также Нимрода; сей начал быть силен на земле; он был сильный зверолов перед Господом Богом». Когда в Священном Писании употребляется выражение, что человек делал нечто «перед Господом Богом», то этим самым изображается высшая степень его силы. 

Когда, например, говорится, что некто ходил перед Богом как взятый на небо Енох в Ветхом Завете, то таким образом утверждается, что «сей муж» достиг высшей святости. Если человек сравнивается с царем Давидом, как тот плясал перед ковчегом Господним, то это высший символ земного могущества. 

«Нимрод был звероловом перед Господом Богом». Эта библейская фраза не означает, что он ловил перед Господом Богом зверей, а что в нем была такая сила, что в народе на его счет даже сложилась присказка. Вот как мы говорим: «Ты сильный как Илья Муромец».  

В Библии сказано о сыновьях Симовых: «Это сыновья Симовы по племенам их, по языкам их, в землях их, по народам их. Вот племена сынов Ноевых, по родословию их, в народах их. От них распространились народы по земле после потопа» (Быт. 10. 31-32). 

Обращаем внимание читателей на интересное замечание: «Это сыновья Симовы по племенам их, по языкам их, в землях их, по народам их». Этот перевод русский (синодальный) с древнегреческого списка Библии был сделан при митрополите Филарете (Дроздове).  И говорится здесь: «по языкам их и по народам их». Таким образом, «языки и народы» в данном контексте не могут быть синонимами. Здесь речь идёт о том, что дети Ноя, а после и Сима - разделились по племенам, по языкам и по народам. 

А бывает иначе: живет в Африке сообща, дружно значительное число людей, а народом они  не становятся – только племенем.

В данном случае речь идёт о культуре. 

Если какое-либо количество людей обнимает, актуализирует достаточное количество культурных феноменов, претворяющих племя в нечто больше и монолитное, чем просто единство по крови, оно становится народом. Не только язык, не только одно место жительства создаёт народ, но множество и других факторов, например, особый рыболовный или охотничий промысел, оригинальная технология обработки земли.  Мы сейчас не будем касаться этой сложное темы: что есть народ, что есть нация, что есть племя?  Учёные-этнографы до сих пор об этом спорят. Мы остановимся только на одном любопытном моменте, что, оказывается, уже до вавилонского столпотворения были разные языки, наречия, диалекты языковые. 

Это весьма важное замечание книги Бытия. Оказывается, перед тем как Господь смешал языки строителей вавилонской башни, между людьми уже существовало некоторое «смешение языков». Поэтому наивно думать о смешении языков, как о том, что, дескать, Господь «сошёл» на землю, перетасовал языки и каждому племени дал свой особый язык. 

Но дальше интересно уточняется: «На всей земле был один язык и одно наречие». Как же это понять? Только что мы в десятой главе книги Бытия читали о существовании разных языков, о народах которые живут и взаимодействуют каждый благодаря «языку своему» (Быт. 10. 5).  И вдруг – «один язык и одно наречие»! Понять можно только одним образом: люди, несмотря на разность диалектов, прекрасно ладили друг с другом.   

Человек во многом мыслит не благодаря мыслям, а благодаря словам. И слова, которые он знает, ведут его мысли. И если у человека нет значительной языковой базы, то тогда он не сможет мыслить - ясно, точно, связно. Мысль – двуединый процесс, слово рождает мысль, и мысль рождает слово. Но, именно благодаря словам, человек начинает мыслить. 

Когда говорится, что на всей земле был один язык, это говорится как раз о том, что понимание, мышление у людей было единообразным благодаря единой языковой системе. 

И вот: «двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнём. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести». Они, видимо, пришли в долину, где отыскали значительное количество глинистых отложений. Из глины они стали делать кирпичи. Кирпичи – это более крепкий материал, чем камни, из которых на Востоке строили дома. Из природных камней высокой и крепкой башни не построишь. Причём, если обычно между собой кирпичи скрепляют известью с песком, то здесь говорится, что строители для соединения использовали «земляную смолу вместо извести». Земляная смола – это нечто вроде асфальта. 

Башня Раздора 

Таким образом, у людей появились все основания, сделать что-то прекрасное, могучее, возвышенное, наконец.  Господь даровал послепотопному человечеству один язык, дал людям таланты и силы изобрести смолу и обжечь кирпичи. И нет чтобы сказать – давайте сейчас мы красивый город построим, а в сердцевине городской – храм Божий.  Нет, мы видим другое. Сразу мысль: «А давайте башню до небес отгрохаем!» Зачем сразу башню, откуда такая удобонаклоняемость к гордым замыслам? 

Потому что идея «стать как боги», человека, вышедшего из рая, не оставляла никогда. Что решили люди?  «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11, 40). Конечно, башня высотой до небес — это гипербола. Они собирались построить не просто башню, а как писали первые ученые древнего мира (Геродот, Птолемей) что она была построена в честь главного народного божества. 

Насчёт божеств существуют разные мнения. Кто-то считал, что башню сооружали в честь семи планетарных божеств; другие, что она была воздвигнута в похвалу главным языческим богам Нимрода. Но скорей всего древние историки ошибались.  Люди решили построить башню до небес, как храм. Вы, наверное, видели на картине Брейгеля она изображается конусообразной.  Дело в том, что древние историки пишут, что эта башня в течение веков постоянно то восстанавливалась, то перестаивалась, то снова разрушалась, пока в конец она не разрушилась, не рассыпалась, и сейчас на этом месте стоит только какая-то захолустная деревушка. А вокруг – развалины. 

Современные археологи подтвердили факт, что, да, на Ближнем Востоке, где-то в одной из долин находится основание какой-то огромной башни, что её фундамент просто колоссальный, невероятный, но вавилонская это башня или другая, в точности сказать уже невозможно. 

На самом деле постройка Вавилонской башни была первой всеобщей стройкой человеческого духа. Первой. И почему-то сразу же она получилась стройкой что-то типа Беломорканала: тяжелой, подневольной, устрашающей душу общинного человека.  Размахнулись люди, на самой вершине этой башни они хотели воздвигнуть жертвенник, на котором желали приносить жертвы Богу. Как равные – Равному!   

В свое время было весьма интересно узнать, как строили собор Святой Троицы в г. Уржуме в начале 20-го века. Высотных башенных кранов тогда не было и в помине; для того, чтобы кирпичи доставлять на высокие стены, вокруг собора поставили леса и построили деревянную дорогу; подводы, груженые кирпичами заезжали по ней на самый верх. 

Подобным же образом вавилонские первостроители хотели устроить свои жертвенные ходы, когда религиозная процессия восходила концентрическими кругами на вершину башни, словно вселенная наша постепенно сужается, а в самом центре вселенной - солнце. Только на самом верху должен был приноситься жертвенный дар Богу. Но, увы, эта жертва была наподобие Каинской жертвы. То есть здесь прослеживается такая логика: аз, человек, построил высокий и красивый жертвенник; я принёс такую прекрасную жертву. Это моя жертва! Жертва Истинному Богу -  да, но она моя. И только моя.   

Всё вокруг говорит о величии, гордыне, славе человеческого духа. Богу, конечно, тоже, но это уже так, для соблюдения приличий.  А на самом деле себе слава, возвышение своего «имени великого зверолова».  Нужна Богу такая жертва, когда по всем внешним атрибутам она вроде бы Ему, а по внутреннему устроению она себе – человеку?  Бог ответил на этот вопрос далеко не риторически: «и сошёл Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие». Это, конечно же, выражение человекообразное, антропоморфное. Но оно, как пишет святитель Иоанн Златоуст, показывает, что Господь не просто внезапно с огнём и молниями как на Содом и Гоморру сошёл, А Он «сошёл посмотреть», как-то осмыслить: что тут такое сотворили сыны человеческие?  Но ведь Бог всё знает, поэтому это человекообразное выражение говорит об отношении Бога к людям. Когда Моисей записывал эти слова, для него было в этом важно, что люди, которые будут читать эту историю поняли, что люди что-то стали делать такое огромное и значительное, что даже Бог решил «сойти и посмотреть». И вот какой результат этой епископии. Епископ – если просто, переводится, как наблюдатель. Значит, на земле стало совершаться нечто небывало, неслыханное, раз Сам Господь решил сойти, сотворить некий Совет? 

Вспомним другой Совет Божий - о творении человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему». И если все прочие созданные земные  твари, пишет бытописатель, творятся одним повелением Господним: «и сказал Бог и стало так», то здесь иное:  «и сказал Бог: сотворим человека» - это выражение осмыслено во всей православной богословской литературе, как факт о предвечном совете Пресвятой Троицы по созданию человека. Моисей говорит о важности сотворения человека. Всех зверей, космос, небо и всё остальное – «и сказал Бог и стало так» – а вот когда дошло дело до появления человека, вот тут понадобился Совет. Потому что цена творения человека это смерть Богочеловека, смерть Иисуса Христа. Сегодня, слава Богу, богословие вышло на прямую дорогу. Оно внятно высказалось, что главное в христианстве – это Сам Христос, только Он и Его литургия, и Его Церковь. А всё остальное это - как «ищите прежде Царствия Божия, остальное приложится вам». Если мы веруем, что Христос Бог, всё остальное нам будет. Ясно и понятно. 

Подобно Предвечному Совету перед сотворением человека в Священном Писании утверждается Совет Святой Троицы перед схождением на землю во время строительства людьми вавилонской башни.  Что из этого следует? Оказывается, разрушение Вавилонской башни и дарование рассеяния народов, смешение языков, имеет огромную важность, раз здесь пророк Моисей использует аналогичное выражение, как и при создании человека. 

Вот как говорится в Библии: «И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот, что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдём же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город и башню. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле». Слово Вавилон учёные переводят по-разному. Некоторые переводят что Вавилон – Бабилон – с древнееврейского так и переводится как рассеяние. А другие переводят, как Баббел – ворота Бога, вавилонское монотеистическое божество. Так что не важно, как это переводится, важно, что сегодня Вавилон употребляется как смешение. Для нас это важно. И Библия подчёркивает, что посему дано имя Вавилон, ибо там смешал Господь языки всей земли. 

Митрополит Филарет (Дроздов) пишет: «Смешение языков изъясняют: одни -  мгновенным или постепенным, но чудесным образованием нескольких новых языков в различных племенах. Другие, возникшим между строителями Вавилона несогласием, так, как и сие может быть названо не только смешением, но и разделением языков. Третьи беспорядком, в который на некоторое время приведены были в человеках действие памяти и воображения, так что память отдавала не те слова, которых требовали мысленные образы, как и то естественно случается в некоторых болезнях». Последнее мнение можно к рассмотрению не принимать, оно наивное, дескать, все строители сошли с ума, поэтому башню они не достроили. Библия такими категориями не оперирует.

 Горизонтальная глобализация 

Не для того Господь рассеял вавилонских первостроителей, чтобы они перестали сооружать башню. Совсем не для этого. Люди могли вавилонскую башню и не строить, они могли начать рыть «вавилонскую» яму до центра земли. Главное в другом: люди решили что-то сделать вместе, сообща. Но не просто так, а чтобы сделать себе имя и интегрироваться перед тем как рассеяться по лицу земли. 

Что бы это было: башня, яма, или китайская стена вокруг города, это дело десятое. Самое важное - интеграция, общее дело, благодаря которому люди решили объединиться. 

И не ради того Господь разрушил эту идею, заметьте, мы не говорим, разрушил башню, а именно и только – Бог идею интеграции разрушил, чтобы свобода человека не уничтожилась. А вместе со свободой – возможность осуществлять свою жизнь в любви. 

Кто изучал вавилонскую экономику, по глиняным табличкам, удивлялся глубине и мудрости экономических законов Вавилонского царства. Очень было многое премудро продумано: и собирание дани, и экономические перетекания одних законов в другие. У них даже было некое подобие денег на табличках, типа печати. Это была одна из удивительных экономик древнего мира. 

Но дело не в экономике, не в башне, что если бы люди захотели построить не башню, а храм Божий, то Господь бы не сошёл и не смешал. Нет. Воспринимайте эту историю именно так: они захотели построить храм до небес себе. Это была идея человеческой интеграции, горизонтальной организации. 

Чтобы ответить на вопрос: почему Господь разрушил этот замысел, необходимо посмотреть на другую башню. Уже не Вавилонскую, а святую. На столп и утверждение истины – на Церковь Христову. Это тоже «Вавилонская башня», только созданная Богом, и мы знаем, что вновь Господь восстановил эту идею интеграции в день Пятидесятницы, когда огненные языки сошли на апостолов, и эти люди, апостолы, стали возвещать истину на разных языках. 

Совершенно очевидно, что эти два события тождественны. Только они с противоположным знаком. Если там Господь сошёл и из одного языка сотворил множество языков, то в сионской горнице Он даровал апостолам понимание и познание всех языков, какие только существовали на земле.

Башня Любви и Согласия 

В этом заключается и ответ на вопрос: а было ли там какое-нибудь чудо? По аналогии с чудом Пятидесятницы, можно сказать там было чудо не схождения языков, а новое смешение языков, в один язык любви и правды. 

В праздник Новозаветной Пятидесятницы в мире явилась новая нерукотворная башня, новый столп и утверждения истины. 

Жил в Риме во втором веке благочестивый купец по имени Ерма. В Римской церкви началось некоторое оскудение нравов, и купцу стал являться Ангел Божий в течение многих дней. И он повелел ему записать свои слова. Купец Ерма эти видения подробным образом записал. И получилась книжка под названием «Пастырь». Эта книжка дошла до наших дней. Самое в ней интересное для нас это последнее ангельское видении. 

Ерма узрел огромную башню до небес. Он видит, что Ангелы Божии подходят к этой башне и вынимают оттуда белые кирпичи. И вкладывают другие кирпичи. И видит, что эта башня на глазах у него растёт. И когда ему Ангел сказал: подойди, посмотри на эту башню. Он подошёл к этой башне, и при нём один из Ангелов взял в руки большой кирпич, и он ожил, превратился в человека.  Ангел вдвинул этот кирпич в стену. И что более всего поразило купца, он не увидел швов у этой башни. Он видел, что эта башня состоит из множества десятков, сотен, тысяч кирпичей, но он не видел швов. Он видел кирпичи отдельные, но не видел швы между этими кирпичами.  Он не понимал, как это может быть. 

Но сегодня мы понимаем, что Церковь строится по образу Святой Троицы, где жизнь одного становится жизнью другого. И где нельзя провести границу – здесь моя жизнь, а здесь твоя жизнь. Здесь твоё место, а здесь моё место. Здесь твои мысли, а здесь мои мысли. Жизнь одного становиться жизнью другого. Поэтому жизнь Святой Троицы находится в такой полноте. И эта задача как раз Святой Троицы по строительству своей Церкви. 

Церковь – это подобие Святой Троицы. Подобие в общении, подобие в сущности, там одна природа и три Личности. Святая Троица – это три Личности при единой природе. А Церковь  - это множество множество личностей при единой человеческой природе, оживотворённой, обожествлённой Самим Богом. Когда индивидуальность между нами упраздняется и остаётся только личность. Это «единство свыше» создается только Божьим чудом, Господней энергией. Человеку это не подвластно. 

Когда человек строит только горизонталь, когда он соединяется только на уровне горизонтали без вертикали – то он растекается. И его самые благие замыслы оборачиваются судом и смертью. Библия на языке символов говорит, что любое стремление людей интегрироваться без Бога, с желанием построить себе имя, пусть это будут даже желание всего лишь двух смертных людей, - оно обречено на разрушение. И так прекрасно, что в начале человеческой цивилизации Господь дал нам как раз это предупреждение. 

Это знаменитая Ахиллесова пята человеческой цивилизации. И Бог нам эту Ахиллесову пяту сразу указал, и сразу сказал, что, нет, это у вас не получиться, потому что время ещё не пришло для одного языка, для одного народа. Потому что нельзя иметь ангельские крылья в пределах, где обитают разлука и смерть. Нельзя быть одной Семьёй вне рая. Нельзя жить так, если сказать по-другому, как будто ты в раю. Нельзя жить, так как будто на земле нет смерти, нет разлуки. Условия жизни изменились. И всякая попытка человека создать себе имя обречена на провал. 

Что, в конце концов, значит «создать себе имя»? Что значит человеческая слава? Это значит, обо мне не забудут, преодоление смертельного пространства и убийственного времени. Слава – это способ преодоления смерти. 

Господь учит, что такие попытки преодоления обречены на поражение, как в рамках одного государства, так в рамках, можно сказать, и одной личности. Если человек из своей жизни строит Вавилонскую башню, Господь смешает твой язык - башня твоя будет разрушена. 

В первой части статьи «культурные люди» мы говорили о культуре. Что она возникает среди потомков Каина, но если сказать шире – культура возникает там, и может возникнуть только там, где есть смерть, где есть разлука. Ни о какой культуре или искусстве ангельского пения речи быть не может. Никаких у них там нет ни гласов, ни тропарей, ни октоиха – ничего такого. Ангелам это не надо. 

Культура возникает только на земле, в раю никакой культуры быть не могло и не надо. Проходит образ века сего, образ мира сего, и культура возникает именно так, как преодоление этих деструктивных временных земных трудностей. Более того, культура возникает как упорядоченное общение, она возникает для того, чтобы люди могли общаться. И если говорить остро, крайне, то строительство Вавилонской башни – это акт высочайшего культурного дерзновения. Люди строят башню, чтобы сделать себе имя, прежде чем рассеяться, чтобы их имена не занесло песками. А что такое имя? Имя – это возможность общения. Они строят эту башню, чтобы продолжать лучше сообщаться, интегрироваться друг с другом. Они хотели оставить культурные гениальные деяния, они хотели вознести культуру до неведомых высот, хотели общаться друг с другом только горизонтально – без Бога. «Чтобы утешаться котиком», если так выразиться, утешаться тем, что у них есть. 

Люди решили создать такую культуру, чтобы Бог был не нужен в рамках этой культуры, культуру секулярную, несмотря на то, что там этот храм был бы посвящён Божеству. И Господь говорит, что такие попытки обречены на провал: вы будете рассеяны, вы не сможете общаться, ваша секулярная культура будет разрушена. Она обречена на вымирание, она превращается, в конечном итоге, в пески и чёрный квадрат. 

Культура возникает там, где царит смерть. Она нужна нам здесь. Но и здесь, если она становится самодостаточной, то она не ведёт человеческое общество к общению в любви, в искренности и в радости. Она в конечном итоге превращается в противоположное. 

Когда воссияет Иерусалим град, сходящий выше – в ней надобность отпадёт. Вавилонская башня никогда не будет достроена. И вот, возвращаясь к этой культуре, если мы говорим, что культура - это общение, то нам становится понятна цель Божественного смешения языков. Если цель общения – это прежде всего любовь, то люди, в результате такого великого свершения, становились всё дальше и дальше от причин. И вполне возможно, что это архетипичный образ становления любой культуры. 

Да, культура таит в себе опасность. Но, почему же всё-таки стала возможность её возникновения. становления? Ведь если бы не было этой возможности, не было бы этих кирпичей, не было бы этой асфальтной смолы – они не смогли начать строить огромную башню. 

Бог создал этот многообразный мир. В нём есть формы, линии, цвета, есть запахи, звуки. Посмотрите сколько в море рыб, цветов и деревьев в лесах и полях, сколько разных животных в чащах, удивительных озер, пещер, пустынь и оазисов, звезд в небе – какое огромное многообразие в мире и космосе. Мы, люди, не использует и половину возможностей дарованного Богом. Прежде всего это, конечно, многоцветие мира – олицетворение многообразия, многогранности, божественности Святой Троицы. Это только первое. А второе, это возможность одному человеку явить любовь по отношению к другому. Общение не может быть в безвоздушном пространстве. В пустоте и темноте. Именно в этом многообразии всего сотворённого я и могу проявить свою любовь. Весь этот мир дан нам в дар для того, чтобы мы создали некую культурную среду, чтобы общаться друг с другом в любви. Когда влюблённый говорит: я тебе весь мир подарю, это говорит о полноте. 

Но когда это многообразие мира вдруг упёрлось в башню. Вот только эта башня и все. Она главная в твоей жизни навсегда!  Когда общение между людьми людей стало загоняться в какое-то прокрустово ложе, в какую-то схему, в какую-то идеологию. И любовь, как конечный итог всякого общения - стала уничтожаться. И тогда Бог Троица Святая, Любовь сходит на землю и говорит: Я не хочу, чтобы культура, предпосылки для которой создал Я, в этом деянии принесла злые плоды. Гениально и промыслительно Господь творит: сначала, когда у народа был один язык, это хорошо, это мы друг друга понимаем, но когда люди обратили этот язык во зло, тут же Господь кардинально меняет установки, и люди перестают понимать друг друга. У каждого появляется свой маленький и довольно таки злой язычок. Происходит рассеяние народов по лицу земли. И вновь возникает возможность создания различных культур общения и как следствие любви: создание новых семей, племен  и народов.