Владимирская икона Божией Матери написана Евангелистом Лукой на доске от стола, за которым трапезовал Спаситель с Пречистой Матерью и праведным Иосифом. Божия Матерь, увидев этот образ, произнесла: «Отныне ублажат Меня все роды. Благодать Рождшегося от Меня и Моя с этой иконой да будет».
В 1131 году икона была прислана на Русь из Константинополя святому князю Мстиславу († 1132, память 15 апреля) и была поставлена в Девичьем монастыре Вышгорода – древнего удельного города святой равноапостольной великой княгини Ольги.
Сын Юрия Долгорукого святой Андрей Боголюбский в 1155 году принес икону во Владимир и поместил в воздвигнутом им знаменитом Успенском соборе. С того времени икона получила именование Владимирской. В 1395 году икону впервые принесли в Москву. Так благословением Божией Матери скрепились духовные узы Византии и Руси – через Киев, Владимир и Москву.
Владимирской иконе Пресвятой Богородицы празднование бывает несколько раз в году. Празднование 6 июля совершается в память "стояния на Угре".
Празднество Божией Матери в честь Ее иконы Владимирской совершается в благодарение за избавление Москвы от нашествия хана Ахмата. В 1480 году при великом князе Иоанне III Васильевиче (1462–1505) хан Золотой Орды Ахмат с громадными полчищами подошел уже к реке Угре, которую называют «поясом Богоматери», охраняющим Московские владения. Целый день войска хана и Московского князя стояли друг против друга, не приступая к решительным действиям – «стояние на Угре». Вся Москва молилась своей Заступнице Пресвятой Богородице о спасении православной столицы. Митрополит Геронтий (1473–1489) и духовник князя, архиепископ Ростовский Вассиан, молитвой, благословением и советом подкрепляли русские войска. Митрополит писал князю соборное послание, в котором призывал его мужественно стоять против врага, уповая на помощь Матери Божией.
Пресвятая Богородица заступилась за Землю русскую. Князь приказал своим войскам отступать от Угры, желая дождаться перехода татар, враги же решили, что русские заманивают их в засаду, и тоже стали отступать, сначала медленно, а ночью побежали, гонимые страхом. В благодарность за освобождение России от татар и был установлен праздник в честь Божией Матери.
Праздничное назидание
Праздничное назидание
Церковь воздвигает из состояния подлинно духовной нищеты и богатства Царства Небесного не только такие чудные явления, как святость, мужество мучеников и красоту монашеского подвига, но и овеществленные проявления этих духовных качеств, как собор Софии Великой в Константинополе или как наша русская церковка, построенная в честь Матери Божьей на реке Нерли. На фотографиях, запечатлевших храм, непонятно, почему душа русского человека и душа европейца, впервые видя его вживую, в «естественной среде», посреди почти бескрайних русских просторов, не может о нем забыть; почему вновь и вновь хочется приехать на поле, где стоит храм, зайти в него, молчаливо постоять в уголке. Что так влечет человека к стенам этого храма?
Он был построен близ г. Владимира в 1165 году князем Андреем Боголюбским на месте стоянки крестного хода с Владимирской иконой Матери Божьей. Храм стоит на поле Боголюбовом. Обширное пустующее пространство, зеленеющие луга и две древних реки, скрещивающие свои потоки почти у подножия храма. Маленький, как будто беззащитный храм стоит посреди огромного русского поля. Собор Святой Софии, даже в сегодняшнем поруганном виде, поражает своей творческой духовной мощью, восхищает Славой Божества, как бы сошедшей с неба и окаменевшей на земле. Но храм Покрова на речке Нерли кажется девичьей белой десницей, нежным и трепетно-воздушным созданием. Он видится, как легкое облако, сошедшее на землю не просто с небес, а с каких-то Ангельских девятичинных сфер, как бы тем самым облаком, которое осенило апостолов на горе Фаворской. Душа человека, идущего через поле к этому храму, поражается чувством глубоко одиночества: как я одинок в этом мире, какая красота стоит посреди огромной пустыни, мировой бездны, как беззащитен человек перед лицом космических стихий, перед лицом потрясений, даже перед лицом самого себя; как я беззащитен, как я мучаю самого себя, как я немощен по отношению к самому себе! Вот какие мысли и чувства овладевают паломником! Бежать, бежать хочется на пустынный берег Нерли и, уткнувшись лицом в зеленую кочку, горько рыдать и плакать о своей несчастной, никому не интересной жизни.
Но когда, превозмогая земную горечь, человек входит внутрь Покровского храма, все становится иначе, душа преображается. Он видит, что за этой внешней девичьей, бесплотной нежностью, слабостью и беззащитностью скрывается могучая священная Сила, державный образ Великого Бога Света. В храме человек стоит, как в столпе Огня, как в Сиянии белом и чувствует духовно-творческую мощь Жизни; чувствует, что здесь, нет одиночества, здесь нездешнее совершается и осуществляется Полнота Бытия. Соборность Божественной и земной жизни всякого человека может исполниться в бескрайних просторах благодати этой малой храмины.
Для каждого верующего человека открывается, что храм Покрова - точный символ того, как человек, не только современный, но всякий человек, родившийся на земле после грехопадения, живет в мире. Именно потому душа человека грядет в этот храм, что находит ответ на самый горький вопрос в своей жизни. Только войдя в эту пустыню, только став таким же беззащитным, внешне беззащитным, открытым перед всеми стихиями мира, как открыт этот храм; только тогда человек сможет внутри себя стать Храминой Божьей, исполниться Духа и Огня Самого Божества. В этом жизнеположении раскрывается смысл Христовых слов: «Сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12.9). Беззащитность перед лицом Божиим это не слабость дрожащей твари, а детская открытость перед предельным проявлением Божественной любви, возможность принять ее и воплотить в пределах невечного, пока невечного бытия.
Воплощать дары Духа Святого через спасительный подвиг Сына Божьего в тварных пределах космоса – это и есть задача, поставленная Христом, перед Его Церковью. «Сие творите в мое воспоминание». Но как «сие творить» без Покрова Матери Божией? На крови Сына Твоего устроена Церковь, в слезах Твоих Пречистых она очищается, Покровом Твоим орошенным животворится и ограждается, ибо Ты «зриши нашу беду, зриши нашу скорбь: помози нам яко немощным, окорми нас яко странных. Не имамы иные помощи разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе, о, Богомати, яко да сохраниши нас и покрыешь омофором Твоим, во веки веков». Мы помним Твое завещание, оставленное всем нам не в день скорби и печали, а на пиру в час радости брачной, человеческой: «Что скажет Он вам, то сделайте». Помним. Творим. Сделаем.