Святые Севастийские мученики пострадали за Христа в первой половине IV века. Допрос и пытки сорока Севастийских христиан военного звания продолжались несколько недель, наконец, знатный сановник Лисий, распоряжавшийся на суде, отдал приказ подвергнуть святых страдальцев муке жестоким холодом.

Морозы в 320 году  стояли невыносимые, даже для бывалых старожилов. Это была природная подсказка для мучителей. Святых воинов раздели, повели к озеру, находившемуся недалеко от города, и поставили голыми ступнями под стражей на лед на всю ночь. На берегу растопили баню. Легкий дымок вился из трубы, призывая в блаженно тепло. В первом часу ночи холод стал нестерпимым.  Один из воинов не выдержал и бросился бегом к банной отраде. Переступив за порог, вдохнув всей грудью горячий воздух, отступник упал замертво. Это была не Божья месть. Его покинула за предательство всеукрепляющая во все предшествующие  дни мученичества благодать Христова.  В третьем часу ночи совершилось чудо. Господь послал мученикам весть о Своем незримом присутствии.

На небе стало светло,  озерный лед растаял, и вода мгновенно потеплела.   Все стражники, закутавшись в толстые шубы,  спали, бодрствовал только один по имени Аглаий. Он все смотрел на мучеников, удивляюсь их бесстрашию. До его слуха время от времени доносились священные песни. Их пели дружинники. Душа его встрепенулась и неожиданно умягчилась. Взглянув внимательно на озеро, он вдруг увидел, что над головой каждого мученика появился светлый венец. Образованный Аглаий насчитал тридцать девять венцов и понял, что бежавший воин лишился своего венца. Видя такое небесное видение, многие, наверное, и считать бы разучились, но не таков оказался юный Аглаий. Сердце солдата вскипело как вода. С криками, он разбудил  стражников, сбросил с себя одежду и, вспенивая озерную глубь, устремился к отряду мучеников, радостно оглашал стылые дали словами: "И я - христианин!" Стоя в воде рядом с христианскими воинами, он некрещеный молился: "Господи Боже, я верую в Тебя, в Которого эти воины веруют. Присоедини меня к ним, да сподоблюсь пострадать с Твоими рабами".

Наутро истязатели увидели, что мученики живы, а один из стражников Аглаий вместе с ними прославляет Христа. Лисий и Агриколай  были так мрачно изумлены, что даже не пытались его отговорить, чувствовали им силу духа его не одолеть. Воинов вывели из воды и перебили им железными молотами голени. Тела мучеников  положили на телеги и повезли на сожжение. Святых дружинников сожгли живьем, а их обуглившиеся кости бросили в воду, чтобы христиане не собрали их.  Мученик Аглаий был крещен водой и огнем. 

Нравственное назидание 

Происшедшая чудесная перемена с солдатом и мучеником Аглаием хороший пример, как точные позитивные науки могут привести человека ко Христу и победе. Он был обучен грамоте и имел некоторые познания в математике. Когда он сосчитал венцы над главами мучеников, что само по себе странно, ибо стоит стражник на ночном посту и считает не ворон, а небесные сияющие венцы в ситуации совершенно не располагающей к математическим упражнениям, и не досчитался одного венца, то решил восполнить утерянный венец предателем до сороковной полноты. К  тайне сложения на протяжении всей истории познания обращались лучшие умы человечества. Возможно солдат Аглаий, как наш замечательный философ-богослов А.Ф. Лосев тоже умопостигал тайну сложения отвлеченных величин. Алексей Федорович считал, что «достаточно взять простой математический факт: 2 + 2 = 4. В этой простейшей операции арифметического сложения функционирует целый ряд логических категорий, о которых прибавляющий не имеет ровно никакого представления, как бы хорошо и быстро он ни прибавлял.

Если я скажу, например, что прибавление также отличается от возведения в степень, как понятие механизма от понятия организма, что возведение в степень и извлечение корня в логическом смысле есть аналогия органического роста (в отличие от внешнего сопряжения), то это будет всякому математику без предварительного разъяснения, по меньшей мере, непонятно. А, тем не менее, логический (а не просто числовой) анализ простых арифметических действий приводит именно к такому заключению». О чем говорит нам философ? Какие такие логические категории в простом прибавлении двух простых чисел? А.Ф. Лосев как всегда «смотрит в корень». Если у нас есть два яблока, и мы прибавим к ним еще два яблока, то у нас получится четыре яблока. Это в физическом мире, но в мире отвлеченных чисел (отвлеченных от привязки к материальной реальности) результат сложения получается иной и совершенно непредсказуемый. Если мы к числу «два» прибавим еще одно число «два», то у нас должно получиться «два раза  по два», прежняя математико-логическая категория, но вместо этого сложив эти две абстрактных цифры, у нас получается новая логическая категория - «четыре». Вот откуда взялась эта новая категория, не может объяснить ни один философ! Ряд чисел, в том числе и бесконечных, нам дарован Богом, как данность, подобно зеленой траве и синему небу. Мы призваны принимать его априори, подобно тому, как без доказательств мы принимаем бытие Божье и каждое утро восход Солнца. Более того, сама операция сложения любых физических реалий, как например, в нашем случае подсчет Аглаием мученических венцов, обязана сказаться на их качественной определенности, и преображение «качества», сколь бы микроскопичной она ни была, является составной частью конечного результата. Нечего и говорить о таких операциях, как интегрирование или разложение в ряд. «Слагаемые» объекты по завершении действия не могут остаться тождественными самим себе.

Собственно, это преображение из стражника в состраждущего и произошло с Аглаием, в результате подсчитывания  им сорока небесных  звеньев. Несомненно, юных солдат решился на подвиг страдания за Христа не потому, что просто не досчитался одного венца. Со все нарастающей тревогой, наблюдая за морозными  муками сорока дружных прославленных воинов, он скорей всего в своем ночном стоянии передумал о многом и на многое уже дал в сердце согласие. Ему необходим был только знак. И Господь даровал  юноше Аглаию видение небесных венцов. Он призвал его, но призвал кротко, «математически», дав лишь арифметический намек на возможность причисления, прибавления молодого солдата к числу мучеников. Если бы Аглаий не знал правил арифметического счета, то неизвестно, чем бы закончилась его ночная стража, состоялось бы его чудесное обращение ко Христу или нет.  Слава Богу, сегодня мы прославляем святого мученика Аглаия в сонме Севастийских свидетелей Христовых. Этот факт ясно утверждает, что истинное, хотя и позитивно-эмпирическое знание может привести человека к Богу Истине, ибо как писал святитель Василий Великий: «Бог не только свято именуем, но и благочестиво счисляем». А еще лучше сделаем подробную выписку из его книги « О духе Святом», она о многом нам скажет: ««Или молчанием почти Неизреченное или благочестно счисляй Святое, Един Бог и Отец, и Един Единородный Сын, и Един Дух Святой. О каждой из Ипостасей возвещаем отдельно; но когда нужно будет счислять, тогда не допустим, чтобы невежественное счисление довело нас до понятия многобожия. Мы счисляем не чрез сложение, от одного делая наращение до множества и говоря: одно, два, три, или: первое, второе, третье. «Аз Бог первый, и Аз по сих» (Ис. 44. 6), О втором же боге никогда не слыхали мы даже доселе. Поклоняясь Богу от Бога, и различие Ипостасей исповедуем, и остаемся при Единоначалии, не рассекая Богословия на раздробленное множество, потому что в Боге Отце и в Боге Единородном созерцаем один как бы образ, отпечатлевшийся в неизменности Божества. Как Един Отец и Един Сын, так Един и Святой Дух. Таким образом, и Ипостаси исповедуются и благочестивый догмат Единоначалия не падает».