«Какое счастье принадлежать к своему народу, прислушиваться к его душе, упиваться его сказками и их толковать! В сказках содержится детство русской души, вопрошающей и размышляющей о смысле жизни; о путях добра и зла. В них начало формирования национального мироощущения и выражения жизни. Просты и глубоки русские сказки, молоды, как внимающее им дитя, древни, как сказывающая их прабабка».  

                                                                     Иван Ильин, русский философ

 

Оккультисты  всех мастей и расцветок своим «эзотерическим» толкованием исковеркали множество русско-народных сказок. Но разве они признаются, что рассматривают русские сказки со своей оккультной «колокольни»?  Нет, они прячутся за такими почтенными понятиями, как «духовный аспект», «таинственный смысл», «небесная логика» и прочие «глаголы».  Некоторые православные родители по неведению прельщаются якобы открывшимся великим тайноводческим смыслом сказок, изумляются «священной глубине» их сверхдедуктивного понимания. Но так ли это в действительности? Добрались оккультисты и до сказки «Колобок». Рассмотрим на примере «эзотерической» экзегезы «глубинную» составляющую этой замечательной русской сказки. Наши комментарии как обычно даны курсивом. 

Увы, сегодня большинство русских сказок затемнены псевдохристианским толкованием. Вот уже точно – ни Богу - свечка, ни черту - кочерга. Зачем втолковывать ребенку, что сказка «Колобок» - это рассказ о планетарном движении в солнечной системе или восхождение посвященного «тридцать третьей глубины» в недра Абсолюта? 

Смысл сказки и без этих тугоплавких экзегез емок и глубок. Ребенку смысл сказки (на детском уровне) должен быть кристально понятен без всякой оккультной конкретики.  Но ведь хочется,  очень хочется заляпать коричневым цветом всеми с детства любимое, радостно узнаваемое, наложить на него узор паучьей паутины чтобы «своим» стало.   Но вопрос даже не в ложности понимания русских сказок, а в самом методе раскрытия их смысла. По большому счету, он, что называется, просто притянут за уши, перегружен взрослыми  рациональными коннотациями. Так ведь и к любому стишку, например Агнии Барто, можно легко прикрутить эзотерическое толкование. Не верится? Давайте попробуем. 

Что такое душа человеческая в нашем огромном мире? Это «зайка». Душа чувствует, что ее «бросила хозяйка», другими словами –  когда душа себя идентифицирует перед лицом враждебного космоса, то она чувствует себя одинокой и брошенной, совершенно беззащитной перед безжалостными вселенскими стихиями. Она воистину одна! И не солнце изливает на душу свой щедрый свет бытия, а холодный дождь смерти, который размывает все границы личности и мира. Душа под таким дождем раскисает и не может «слезть со скамейки», не в силах разрешиться от своей экзистенциональной ограниченности, выйти за границы сверхчувственного опыта, познать Истину. Она обречена без должного духовного преображения «промокнуть до ниточки», навсегда потерять свою личностную парадигму и остаться на деревянной скамейке, что символизирует гроб, в тотальном одиночестве посреди «равнодушной природы» (А.С. Пушкин).  Таким образом, мистик, законспирировавшийся под детского писателя - Агнию Барто, кстати «Агни» на языке вед означает  божественный огонь - призывает нас к духовному совершенствованию, учит не искать таинственных путей, а начать восхождения к сакральным истокам Дождя из любой профанной точки пространства. Нужно идти по стопам  Любви, ибо «совершенная любовь изгоняет страх» из сердца «заячьего» и делает его «львиным» и самоотверженным. Любовь высушит слезы саможаления, и Солнце Истины воссияет на духовном Небе. 

Еще пример? 

Каждый человек идет по земле своим путем и путь это не простой, а жертвенный, ибо каждый из нас есть «бычок» -  изначально чистое жертвенное существо, предназначенное постичь свою высокую суть и даровать себя Абсолюту, пожертвовать свою жизнь высшим идеалам бытия. Это, несомненно, благородная, но трудная задача и поэтому глубокий «вздох» вырывается из груди адепта, посвященного в сокровенные пути Единого Бытия. Путь совершенства узок и труден, это не широкая погибельная дорога страстей и самости, это «узкий путь и тесные врата», можно сказать даже «крестный» для всякой души сознательно по нему следующей. Пусть «доска кончается», пусть горький вздох вырывается из души, останавливаться нельзя, «промедление смерти подобно». «Доска», жизненная стезя наша не бесконечна и она неминуемо завершится «доской гробовой», поэтому нужна сугубая осторожность на этом скорбном пути, чтобы не свалиться в пропасть греха и забвения, ибо страшно не упасть, страшно не подняться. По высшему счету другого пути у человека нет. Нужно идти вперед по «качающейся», опасной доске ментального преображения, несмотря на духовные угрозы и приражения инфернальных сущностей, ибо «боящийся несовершенен в любви». 

Приблизительно так «премудро» можно истолковать совершенно любое простодушное детское стихотворение, сказку, прибаутку или даже рекламное объявление на столбе, заштамповать  псевдодуховным пониманием абсолютно все русские прибаутки или поговорки. Но зачем это делать? Зачем себя обманывать? Большинство народных сказок начального уровня – это приглашение к «сократическому диалогу», к неторопливому разговору двух душ – взрослого и ребенка – о серьезности и сложности жизни, о нелинейных путях разрешения личностных кризисных ситуаций. Возможно, кто-то скажет, что в  русских сказках подспудно скрывается языческий смысл, что они пропитаны политеистическим миропониманием, как хлеб обувным воском, который не вытравить никаким тысячелетним христианством и новозаветным пониманием. Грубо говоря, сказки суть языческие мифы. Что ответить на это антисказочный выпад? Ответ есть и для верующего человека он весьма существенен. Дело в том, что язычество по Священному Писанию, не является базовой ступенью человеческой культуры, к которой, несомненно, относятся сказки. Первой ступенью пост райского человеческого общества был чистый монотеизм. Искусство  впервые зарождается вне области божественного бытия.  Человек, созданный Богом по своему «образу и подобию», наделенный даром творчества, все равно - верит он в Бога или нет, – способен к  творчеству. “В самом деле, мы только одни из всех созданий имеем кроме ума и рассудка еще и чувства. То, что естественно соединено  с рассудком, открывает разнообразное множество искусств, наук, знаний: земледелие, строительство домов, творчество вещей из ничего – разумеется, не из совершенного небытия, ибо это уже дело Божие – все это дано только людям” (св. Григорий Палама, 26 гомилия).  Да, искусство таит в себе опасность рождения “исполинов”. Но это никак не значит, что мы должны его анафематствовать вместе с его творцами.

Прельстительная молитва  может стать не ключами рая,  а  колодками ада.  Первые люди жили по многу столетий, и детей у них было много.  Неужто никому из них не пришлось на сердце  рассказать своему сыну или дочери  интересную историю, которая могла бы помочь ребенку лучше понять себя и выжить в трудных земных условиях?  В истории мира, как показали этнографические исследования, нет ни одного атеистического народа.  Если не Богу, то хоть Бамбуковой Палке, а творят поклоны. Без этого вертикального плана бытия человек жить не может. Точно так же нет на земле ни одного народа без сказок. Так почему же мы отвергаем возможность ее появления среди верующего  первого человеческого рода? Допотопное человечество знало сказки. Они дошли до нас  в «мифах народов мира».  И кто знает, может быть, во время странствий  по безбрежной водяной стихии,  праведный Ной   томительными вечерами, вспоминая о  безвозвратно погибшем мире, утешался не только пением религиозных гимнов, но и сочинением множества сказок своих внуков?  Замечательный русский философ Иван Ильин об «языческом» наследии» в народной сказки  выразился так: «Пусть история нашего народа насчитывает всего одну тысячу лет; но возраст народа не определяется памятью его истории. Ведь это тысячу лет тому назад наш народ опомнился и начал кое-как помнить себя, — опомнился, приняв христианство и удержав в своей памяти кое-что дохристианское. Но это дохристианское прошлое его, утраченное его памятью, не утратилось в его опыте и в его духе. Все прежнее свое, забытое в виде достоверных событий, незапомнившееся и забвенное, — он взял с собою и перенес в свою сознательную историю. Это не летопись, не былина и не бывальщина; не житие и не легенда; — это слезка. Так это не было; этого всего сроду не бывало. Никогда и нигде не были и не жили эти царевичи и богатыри, эти серые волки и кащеи, эти Иваны-Дураки и кони говорящие, эти Бабы-Яги и Змеи Горынычи, Всего этого не было. И тому, кто присягнул исторической науке, а с наукой духовного опыта порвал — тому пусть будет народная сказка мертва и пусть она кажется ему глупой» и добавим - языческой. Церковь не отвергла «Афины». Она  вобрала в себя, воцерковила, ту часть человеческой культуры, которая была свободна от гнета земных страстей и заблуждений ума.

Чтобы закрыть тему недостоинства сказок, по причине их языческого происхождения, достаточно будет привести цитату из  знаменитой работы святителя Василия Великого «О том, как извлечь пользу из языческих сочинения для юноши». Вот она: «Славный Моисей, которого имя за мудрость у всех людей было весьма велико, сперва упражнял ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему, и в позднейшие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучил халдейскую мудрость, и тогда уже коснулся Божественных уроков. Однако достаточно сказано о том, что сии внешние науки не бесполезны для душ; Поэтому в самом начале нужно рассмотреть каждую из наук и приспособить ее к цели, по дорической пословице: водя мелом по снурку.

И поелику до нашей жизни надобно достигать с помощью добродетели, а в похвалу ей многое сказано стихотворцами, многое историками, и еще гораздо более мужами любомудрыми: то на такие особенно сочинения должны обращать внимание. Ибо не малая польза, если души юношей осваиваются и свыкаются с добродетелью, потому что наставления такого рода, по нежности душ, напечатлеваясь глубоко, остаются в них неизгладимыми. Поэтому так будем принимать сочинения, в которых заключаются правила добродетели. Поелику же и доблестные деяния древних мужей или соблюли до нас в непрерывной памяти людей, или сохранены в сочинениях стихотворцев и историков: то не лишим себя и отсюда происходящей пользы. Итак, я, что признаю важнейшим, частью сказал вам теперь, а частью буду советовать и во всю жизнь - вы не убегайте от людей, которые рассуждают право!» 

Первые сказки более чем просты. Они выглядят примитивными – потому что короткие, потому что часто построены на повторении, потому что впитались в нашу душу с самого детства, и мы, не задумываясь, проходим мимо их образов. Наши прадеды и праотцы не слагали сказки просто так, на потеху. Да и поначалу сказки предназначались не для детских ушей. Дети просто просочились в круг взрослых, как они просачиваются до сих пор; взрослые ещё больше повзрослели, встали и ушли, а дети остались со сказкой. 

О чем же по мысли оккультистов сказка «Колобок? 

Текст сказки (знающие могут пропустить) 

Жили-были старик со старухой.

Вот и говорит старик старухе:

— Поди-ка, старуха, по коробу поскреби, по сусеку помети, не наскребешь ли муки на колобок.

Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела и наскребла муки горсти две.

Замесила муку на сметане, состряпала колобок, изжарила в масле и на окошко студить положила.

Колобок полежал, полежал, взял да и покатился — с окна на лавку, с лавки на пол, пó полу к двери, прыг через порог — да в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.

Катится Колобок по дороге, навстречу ему Заяц:

— Колобок, Колобок, я тебя съем!

— Не ешь меня, Заяц, я тебе песенку спою: 

И покатился по дороге — только Заяц его и видел!

Катится Колобок, навстречу ему Волк:

— Колобок, Колобок, я тебя съем!

— Не ешь меня, Серый Волк, я тебе песенку спою: 

 

И покатился по дороге — только Волк его и видел!

Катится Колобок, навстречу ему Медведь:

— Колобок, Колобок, я тебя съем!

— Где тебе, косолапому, съесть меня! 

И опять покатился — только Медведь его и видел!

Катится Колобок, навстречу ему Лиса:

— Колобок, Колобок, куда катишься?

— Качусь по дорожке.

— Колобок, Колобок, спой мне песенку!

Колобок и запел: 

А Лиса говорит:

— Ах, песенка хороша, да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой еще разок, погромче.

Колобок вскочил Лисе на нос и запел погромче ту же песенку.

А Лиса опять ему:

— Колобок, Колобок, сядь ко мне на язычок да пропой в последний разок.

Колобок прыг Лисе на язык, а Лиса его — гам! — и съела. 

Чтобы  наши читатели не решили, что мы приписываем оккультистам  не свойственный им образ мыслей, предоставим слово самим мастерам «тайной доктрины». 

«Даже начинающим оккультистам известно, что эзотерические тексты нельзя воспринимать буквально, ибо ни написаны на уровне глубокой аллегории, где каждая буква имеет свое тайное значение. Итак, некие обобщенные дед и баба жили-были, т.е. хотя и были частью вселенского Бытия, не осознавали этого и тешились иллюзией личностной жизни». 

Почему  из слов, что «жили-были старик со старухой» толкователь-оккультист сразу делает вывод, что они «тешились иллюзией личностной жизни»?  «Старик-со старухой» как раз не «тешились», а подлинно были включены в реальность земного бытия. Они досконально знали, разбирались в условиях своего существования и могли успешно оперировать полученными знаниями и опытом, для реализации своих жизненных планов, даже в условиях предметно-природной скудности. Зачем же их сразу записывать в духовные невежды. Мы ничего не знаем об их бытовой приземленности. Более того, если следовать дальнейшей логике оккультного толкования, то именно эти «дед, да баба»  смогли произвести на свет столько высокое существо, как Колобок, которому приписывается, в конечном итоге, причастность к «посвящению в высшей ступени». 

Примеры оккультного толкования сказки «Колобок» 

1. «Это рассказ про то, как древними, мудрыми предками иной цивилизации была создана что-то подобное солнечной системы, которая уйдя в даль от их покровительства выбрала свой путь развития, в итоге была погублена ложью и хитростью коварного врага поплатившись за свою гордыню». 

2. Сказка соединила в главном персонаже образ потустороннего и реального мира, подчеркнув  тем самым, двойственную основу мироздания (свет-тьма, добро-зло и т.д.). Неслучайно, колобок именно «катится», тем самым соединяется с небесным и подземным миром. 

Далее в работе «Роковой путь Колобка»  Г. В. Цивъян будет показано, что Колобок «катится» именно вниз, и, следовательно, он никак не мог «соединить» в себе  небесное и подземное. 

Сказка помимо планетарной сущности, подчёркивает и человеческую ипостась главного «кругляша»: «по сусекам соскребли» (как поскрёбыш – ребёнок).  Сотворение колобка можно рассмотреть как сотворение мира при участии мужского и женского начал — деда и бабы. Они выступают, как демиурги». 

3. Сказка рассказывает об образе хлеба как ключевом. Народная мудрость гласит: «хлеб всему голова». Иначе говоря, колобок выступает  как центр вселенной, который вбирает в себя всю сущность бытия. Сказка «Колобок», как и многие другие русские народные сказки, повествует нам о перемещении героя. И как водиться, путь-дорога для колобка приносит  испытания, которые выстроены в виде кумулятивной цепи: его поджидают повторяющиеся эпизоды с разными персонажами-антагонистами, пытающимися его съесть. Но храброму герою от всех бед  помогают спасительные слова:  «я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…»  — своего рода заклинание в сказке. Помимо этого, колобок рассказывает другим героям о своём рождении. По сути, сказка Колобок, «устами» главного героя повествует историю о сотворении мира. 

4. Прежде всего, хотелось бы обратить внимание читателя на само название сказочного текста.  Невзирая на кажущуюся простоту этого слова, можно отметить его действительно философский смысл, скрытый в самом его корне - круг, колесо, окружность. Круг является одним из величайших и древнейших оккультных символов Круг, не имеющий начала и конца, является упрощенным изображением Великого Змея - Уробороса. 

Что это за змей? 

Уробо́рос (др.-греч. οὐροβόρος, от οὐρά «хвост» и βορός «пожирающий»; букв. «пожирающий свой хвост») - свернувшийся в кольцо змей, кусающий себя за хвост. Является одним из древнейших символов, известных человечеству, точное происхождение которого — исторический период и конкретную культуру — установить невозможно. 

Несмотря на то, что символ имеет множество различных значений, наиболее распространённая трактовка описывает его как образ-замещение вечности и бесконечности, в особенности — циклической природы жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и умирания. Для православного же исследователя Уроборос есть репрезентация диавола, змея, который «был хитрее всех зверей полевых» (Быт. 3,1). Диавол, как существо, не имеющее в себе источника Бытия, вынужден пожирать, «кусать»  сам себя за хвост, чтобы восполнить, чтобы восполнить свои автономные тварные силы. В этом и заключается его закольцованность, самопожираемость. Заключенный сам в себе, диавол не может вырваться на бесконечные просторы вечной жизни, распрямить свой путь и устремиться к Богу – к подлинному источнику всякой жизни. Так что же Колобок – это символ Уробороса-диавола? 

Таким образом, колобок является воплощением идеи высшего бытия. 

Совершенно голословное утверждение! Колобок – воплощенная «идея высшего бытия», Царства Божия? Каким же «круглым боком» она в нем воплощена? В том, что Колобок может сам себя «пожрать» или, возможно,  оккультисты под «высшим бытием» понимают дьявольскую преисподнюю? 

Любопытно заметить, что слово "колобок" состоит из семи букв: четырех согласных (К Огонь, Л Вода, Б Земля и К-софит Воздух) и трех священных гласных "О", которые сами по себе тоже Круги или "кола". Таким образом, слово "колобок" содержит в себе утроенное себя в символическом виде. 

А слово «околоточный» состоит из четырех «священных гласных «О», и потому сущность «околоточного» еще символичней и ширше. 

Давайте теперь попробуем распознать истинный смысл этого древнего сказания. Колобок" представляет собой героический эпос, повествующий о жизненном пути настоящего Посвященного. Первый этап Посвящения выражен в словах первоисточника: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел!" Тем самым неизвестный древний Автор говорит нам, что истинный Посвященный, прежде всего, должен отрешиться от всего бренного и иллюзорного на этой Земле, порвать все связи с тем микромиром, микросоциумом, который его породил, чтобы свободным выйти в плавание по морям Истины. 

Весьма странное понимание! Почему это слова: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел!», являются выражением факта «отрешенности от всего бренного и иллюзорного»? В самом начале оккультный толкователь утверждал, что слова песенки-заклинания Колобка вобрали в себя историю его рождения на земле. Причем эта история дана в точных, конкретных образах: «Я по коробу скребен, по сусеку метен, на сметане мешон, да в масле пряжон, на окошке стужон». То есть протагонист Колобок знает о своей земной эволюции и с радостью возвещает о ней всем встречным-поперечным. Он не считает  свой уход «отрешением от иллюзий», а напротив,  используя факты, убеждает зверей в значимости своего конкретного, сущностного  происхождения «от бабушки и дедушки». Другими словами,  песенка Колобка – это его радостная весть о земной, плотской воплощенности в жизни, о причастности к самому ее грубому, материальному аспекту («по сусекам метен»). Колобок «рвет связь» не с миром якобы иллюзорного существования, а со своими, совершенно конкретными для него, «демиургами» - бабушкой и дедушкой. Зачем – это уже другой вопрос. 

Колобок покидает родной дом и катится по лесной узкой тропинке к некоей неведомой мистической цели. 

 «Некая», да еще «неведомая», но все равно «цель». Из самой сказки ясно, что никакой цели у Колобка не было. «Он полежал, полежал, взял да и покатился», то есть попросту наскучило ему «лежание»  на одном месте, и он решил набраться свежих жизненных впечатлений. А ведь мог поступить как истинный посвященный Колоб, иначе. Мог бы погрузиться в самого себя, в свои «священные», прожаренные духовным огнем русской печи (печь -  символ метода высшего познания), глубины и никуда не убегая, постичь «иллюзорность», бренность собственного существования, бабушки с дедушкой, а за одним и всего мира – «темного леса». Зачем такому крутобокому и крутолобому герою было куда-то бежать, петь песенку зверям, которые суть  перфомации «майи», когда можно было «достичь высших миров» не сходя с «окошка»?  

Второй этап начинается встречей с Зайцем. С давних времен Заяц ассоциируется в народном воображении со Страхом, Боязнью. И вот этот Заяц хочет Колобка съесть, помешать ему двигаться дальше по Пути. При помощи волшебной мантры: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел! И от тебя, Заяц, убегу!" Колобок изгоняет из себя Страх и побеждает Зайца, как его воплощение, утверждая тем самым тезис о том, что настоящий оккультист должен побороть в себе страх перед Неизведанным и страх перед Смертью. 

Колобок Зайца не «побеждает», а обманывает, «заговаривает ему зубы». И еще. Зайца принято называть «косым», но уж никак он не похож на старуху-смерть с косой. Заяц хотел съесть Колобка, он мог низринуть его в объятия Смерти, но сам по себе он не является ее символической персонификацией. «Косой» всего лишь орудие смерти, как, например, кирпич, упавший на голову. 

Третий этап, следующая ступень этой инициации это встреча с Волком. Волк, хищник, который живет лишь за счет охоты, т.е. убийства, аллегорически отображает свойственную непросветленному человеческому сознанию агрессивность. Всякий посвящаемый в Круг Оккультных Знаний должен побороть в себе агрессию, изжить ее, как пережиток древнего темного состояния, ибо эзотерические знания могут принести как великую пользу и благо, так и не менее великий вред. 

Весьма странно Колобок побеждает «в себе агрессию, как пережиток древнего темного состояния»,  хвастливо распевая перед волком песенку о своем  бездумном уходе «от бабушки и дедушки». Согласитесь, что победить – это значит одержать верх, показать силу, а не позорно бежать с прибаутками. И весьма устрашающе звучат слова, что «эзотерические знания могут принести как великую пользу и благо, так и не менее великий вред». Какой вред человеку может принести знание  Заповедей Божиих или Нагорной проповеди? Видимо, речь, действительно, идет о «тайных» знаниях и доктринах, подобных тем, которым обучался до своего крещения антиохийский языческий жрец Киприан. 

Четвертый этап посвящения Космической Мистерии связан с символом Медведя. Hе будем забывать, что это предпоследняя ступень, на которую должен взойти оккультист, т.е. он уже получил большую часть тайных знаний и умений, которые только и могут быть по праву названы могуществом. Очень опасно удовлетвориться тем, что уже есть, остановиться в своем духовном росте, превратиться в Медведя, который, не имея в лесу достойных конкурентов, уже избавленный от Страха и Гнева, предается лени. Лень, Самодовольство и Гордыня - истинные имена Медведя из этой сказки. 

 Гербы русских городов с изображением медведя 

Зачем так Мишку обижать -  «Лень, Самодовольство, Гордыня»? Медведь может быть символом Добродушия, Силы, Традиций, Стабильности. Недаром он изображается на многих гербах русских городов, например, герб г. Перми представляет медведя с Евангелием на спине. Вообще, все эти звериные  символы оккультизма, попадающиеся  на «жертвенном» пути Колобка, буквально, «притянуты за уши». «Заяц», может быть,  символом не только Трусости и Страха, но и милого Простодушия, Наивности, Легкомыслия, как в сказке «Заячья избушка». А «Волк» не всегда в сказках являет образ Алчности, иногда он олицетворяет  Глупость (сказка «Лиса и Волк»), иногда Рассудительность, а порой и Храбрость.  Образы зверей в русских сказках имеют многозадачную символичность. Они не одномерны и могут меняться в зависимости от сказочного контекста. Поэтому, однозначно  утверждать, что Заяц – это Трусость, Волк – Алчность, Медведь – лень, а Лиса – Лукавство, значит, не чувствовать поэтическую глубину нравственной стихии русских сказок. 

Только справившись с этим последним внутренним врагом, оккультист может достигнуть высшей ступени посвящения, выраженной в последнем пятом этапе, где Колобок встречает Лису, чьим атрибутом издревле считалась хитрость, коварство, лукавство т.е. она "от Лукавого". Лиса воплощает в себе все то зло и несовершенство мира, который Колобок покинул на первом этапе Посвящения. И новь, как Великий Змей, он возвращается к той точке, с которой начал свой Путь, но уже обновленным, могучим, мудрым, уйдя из мира на первом этапе, на последнем он к нему вернулся. 

К какой-такой точке, «с которой начал свой путь», возвращается Колобок? К «окошку»? Но Колобок никуда в сказке не вернулся, даже в виде хотя бы энергетического клубка или шаровой молнии. Он исчез безвозвратно! И в чем его «обновление», если Лиса его целиком съела? Извините, в той скромной кучке, что она, после обеда, оставила под кустиком? Ей-ей, Незавидная реинкарнация! Был Колобком, а стал лепешкой. За какие грехи? За нарушение какого «кармического закона»? Может быть, за то, что от «дедушки и бабушки ушел» не спросясь? Тогда - поделом приял. 

Истинная мудрость древних мистерий и заключается в том, что борьба со злом происходит не так, как это привычно силам тьмы. Посвященный высшей ступени приносит себя в жертву посредством мирового зла, чтобы искупить, спасти всех тех, кто еще не встал на Путь Познания, тех символических "дедушек и бабушек", которых он покинул на первом этапе. Его материальная оболочка гибнет, но дух, очищенный и просветлённый продолжает восхождение к свету. 

Где в сказке сказано об «очищенном и просветленном духе» Колобка, «восходящим к свету»? Нигде. "Сами с усами" новый конец  к сказке примотали и объявили его существующим. С таким же успехом можно домыслить, что у Колобка выросли золотые крылья и еще шесть голов, ибо он дошел до максимальной степени совершенства, которое символизирует пифагорейская «Семерка», и он улетел на вечную битву с «высшими силами» зла в созвездие Жирафа. «Карлсон вернется». Впрочем, дальше еще веселее. Оккультисты бывает не соглашаются  друг с другом. И тогда получаются «волшебные перлы». 

Среди некоторых скептически настроенных эзотериков бытует мнение, что Колобок не прошел последнего этапа-испытания, погиб, и, соответственно, ни о какой искупительной жертве не может быть и речи. Это мнение неверно. Прежде всего, потому что неверна первичная посылка: Колобок не погиб, но трансформировался, как сказали бы наши даосские коллеги, он стал Гуй Сянь, Демоном-бессмертным, который научился следовать Дао, но не успел еще в достаточной степени преобразовать свое тело, т.е. его вечная жизнь протекает пока в бестелесном облике.  

Интересно, в каком же из «лучших» инфернальных миров? 

Путем последовательных изменений Колобок достигает степени Жэнь Сянь и создает себе с Божьей помощью новое несколько более устойчивое и несравненно более совершенное тело. Откуда нам это известно, может спросить читатель. Ответ прост, из продолжения сказания, которое пользуется в народе не меньшей популярностью и носит имя "Курочка Ряба". 

Читатели, конечно, догадались, что наш герой Колобок стал, нет, нет, не «Демоном-бессмертным» - Боже упаси! - а всего лишь простодушной «Курочкой Рябой»! Этот образ по восточной теории реинкарнации, стал его следующим земным воплощением. Занавес закрывается, как и всякий смысл. Но, давайте попробуем встать на толковательную точку зрения оккультистов, доведя ее не до абсурда, а именно – до логической полноты, может быть, у нас получится что-нибудь удивительное? Кто бы сомневался! 

Допустим, что следуя по «священному  пути знаний», посвященный  Колоб должен преодолеть собственную Трусость (Заяц), Алчность (Волк), Косность (Медведь), что будем иметь в «сухом остатке»? Колоб не смог преодолеть личную хитрую афедронность, то есть уровень своей посвященности в «тайные доктрины». Он запутался, «спалился» во множестве персональных лукавых мысленных конструкций. Другими словами, наш Колоб, мастер эфирной песни, гибнет от кошмара, порожденного  самостной эзотеричностью. Его «поглощает» без остатка, даже «сухого», собственное оккультное знание. «Бедный Йорик!» - хлебный череп со смертельным ядом мнимого всеведения. 

Или еще так. Колоб встречает на  своем «жертвенном» пути Зайца, Волка, Медведя и Лису? Что это за герои? Они тоже Посвященные, ибо только истинные Эзотерики смогут постичь глубинный смысл вселенской песенки Колоба о тайне творения мира, и пропустить своего собрата в «небесно-подземные миры» для дальнейшей оккультилизации. Как говорится «рыбак рыбака видит издалека». Но Лиса, сиречь Огненная Граница Познания, останавливает его. Колоб не проходит последнюю ступень «Агни-йоги» из-за того, что не сумел вовремя понять, что время песенок, актуализации «тайных знаний» прошло и  ему необходимо пересечь Огненную Черту Смыслов в совершенном безмолвии ума; в отрыве не только от «дедушки и бабушки», но и от всего земного и человеческого, так сказать, последовать в область Абсолютного Ничто в  великом апофатизме ума. Короче говоря, зря Колоб делился направо и налево, пусть и со своими  друзьями-эзотериками, вверенными ему  «сидерическими знаниями», потому как, когда пришло время молчания, он заболтал свою оккультную песенку, растиражировал ее, опрофанил,  и совершенно потерял ведение своего Пути.  А потому и был уничтожен самым  естественным  образом, как извративший чистоту помола истинного гнозиса, Высшим Стражем Порога (Лисой). Колоб был «съеден» за эзотерическую профнепригодность.  Любопытное «толкование», но следуя ему, получается, что Колоб не достиг цели своего оккультного посвящения и провалил миссию. Сказка, таким образом, превращается в притчу-предостережение для адепта эзотерических раскладок, а не в символическое описание победного, «жертвенного пути» в Храм Тайных Знаний. 

Впрочем, самое занимательное «оккультное» толкование сказки, выражается в другом размышлении. Предположим, что Колобок поет песенку, актуализируя собственное сверхсознание о своем высшем предназначении на пути «добра и света», подбадривает себя, медитирует на свое сущностное происхождение в контексте вселенской эволюции. Но он и гибнет, когда поет свою песенку,  восходя на огненную, «хитрую» ступень Тайного Знания. Что это значит? Пробуждая песенкой-медитацией свое самосознание, Колобок, буквально, зацикливается на ней, начинает колесообразно рефлексировать, «кусать себя за хвост» подобно змею Уроборосу. Ему надо замолчать, не петь о своем эзотерическом происхождении, чтобы двигаться дальше, забыть, что он Колобок. Однако этого сделать наш круглолицый герой не может, ибо только благодаря своей песенке он помнит о своем генезисе и способен устремиться к идеалам оккультного знания, следовательно, путь, якобы посвященного, Колобка обречен на крах. Он не в силах не петь, но и пение приводит его к поражению. В любом случае, если мы будем следовать оккультному толкованию сказки, Колобок теряет свой путь и самого себя. Тогда какой смысл в его песенке и  эзотерическом понимании народной сказки?  

Мудрое значение 

На самом деле, сказка о «Колобке», вне всяких оккультных прочтений, имеет вполне простое и мудрое воспитательное значение. Она в ярких, знакомых и знаково-архетипичных для детского сознания, образах раскрывает перед малышом  историю о губительных последствиях отрыва от своего начала, от традиций, от «отеческих корней». Сказка «Колобок», таким образом, это почти евангельская «Притча о блудном сыне» в изложении для дошкольников.  Поговорим об этом на примере работы Г. В. Цивъян «Роковой путь Колобка».  В ней подробно не описывается  весь «роковой путь» нашего круглого героя, не ставятся духовно-символические скрепы, но  для нашего небольшого исследования это и без надобности. 

Почему же Колобка не съели раньше, что делало его неуязвимым и защищало от прожорливых зверей, и отвечает, что таким защитным средством была, очевидно, песенка, в которой излагалась вся последовательность действий, вызвавших появление  Колобка на свет Божий, и описывалась поэтапно вся недолгая его жизнь. 

Далее Н. И. Толстой приводит бытующие в славянском фольклоре и в народной ритуальной практике и неоднократно исследованные аналогичные тексты, описывающие жизнь-житие и «муки» («страсти») льна, конопли, жита, превращающихся из растений в полотно, холст, испеченный хлеб. По Н. И. Толстому, колдовская сущность Колобка усиливается еще тем, что он — поскребыш: по коробу скребен, по сусеку метен, и в этом своем качестве, будучи хлебом или человеком, обладает даром лекаря и знахаря, способного противостоять власти ведьм и колдунов: «он может остановить град, вызвать дождь и многое другое». 

Мы начинаем свое рассуждение с того места, на котором Н. И. Толстой остановился или которое он в некотором смысле обошел: почему же Колобок, при всех его магических свойствах, все-таки погиб? — Сдуру, говорится у Афанасьева, попался на хитрость лисы. Строго говоря, из текста сказки как такового нельзя узнать, от чего бежал Колобок, от гибели или от своего счастья? Съели бы его старик со старухой или усыновили? Намек на последнее можно видеть в том, что стариком и старухой эти персонажи называются до изготовления Колобка, после же они становятся дедом и бабой. В своей песенке Колобок ласково именует их дедушкой и бабушкой. 

Заранее сформулируем наше объяснение обреченности Колобка, которое может показаться неожиданным: Колобок погиб потому, что скатился, покатился и катился. Этот способ он сам не выбирал: по-другому Колобок передвигаться не мог, потому что был круглым, что и показывало его имя Итак, роковой оказалась его «круглость», которая обусловила его неустойчивость и как следствие — «качение». 

То, что народ называет в быту и сказках -  герой «перекати-поле». 

У Афанасьева колобок плоский: в примечании он называет его «сдобной пресной лепешкой» У Даля - колоб, скатанный ком, шар, валенец, небольшой круглый хлебец. Тогда завязка действия Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился, может быть, интерпретирована как «не удержался на месте, поскольку исходно был неустойчив» (примерно по этой же причине английский Шалтай-Болтай, то есть яйцо не удержался на стене, упал и разбился, т. е. тоже кончил плохо. Итак, если шар-колесо начинает двигаться, то только одним-единственным способом: «вертясь», «переворачиваясь через себя», т. е. катясь. Вновь обратимся к Далю: «катать, катить, катнуть, катыватъ — оборачивать колесом, подвигать обращая, тащить или толкать предмет так, чтобы он вертелся через себя; шибко ехать, гнать, вм. катиться. Катиться, катываться плавно спускаться, течь, нестись, спускаться»). Даль указывает, что катиться  - это направление движения  вниз. В мифопоэтическом контексте это весьма значимо, поскольку в универсальной оппозиции верх и низ, описывающей мировое устройство, низ связан с иным, нижним миром, миром мертвых, т. е. имеет отрицательные коннотации. В космологии это оказывается связанным с оппозицией свет и тьма, верхний мир и подземный мир. Вместе с тем в движении солнца и луны явно предполагается направление вниз, что и поддерживается устойчивыми оборотами закат солнца, солнце закатилось и под. — подразумевается «за горизонт» т. е. за край, отделяющий небо от земли, «за землю». Это означает, что свет сменился тьмой — наш мир поменялся местами с иным, подземным миром. 

Словом, заданное изначально направление вниз обрекло Колобка на печальный конец, а попытки переменить это направление и двигаться вверх оказались неудачными. Колобок прыгает в двух эпизодах — и каждый раз «не туда». В первый раз он перепрыгнул через порог, т. е. через границу дома - спасительного пространства, потеряв шанс на защиту; два следующих раза были не просто неудачными, но оказались роковыми: «Колобок вскочил лисе на мордочку.  Колобок сдуру прыг ей на язык»... — вот и докатился! 

Читателю сказки жалко симпатичного, веселого и легкомысленного Колобка: отсюда возникают многочисленные авторские варианты и продолжения, в которых Колобок оказывается героем-победителем (хотя и не всегда); корпус «самодеятельных» (по большей части) текстов такого рода, постоянно пополняющийся, заслуживает специального анализа. 

Итак, анализ сказки Г. В. Цивъян, показывает, что «удобонаклоняемость ко злу», внутреннее стремление к гибели, было заложено в самой сущности Колобка, изначально спровоцировано его нестабильным, «круглым» происхождением от «дедушки и бабушки». Его песенка-похвальба говорит о том, что Колобок совершенно не понял, не осознал свою природную подверженность «катиться только вниз по наклонной плоскости»  и таким образом, угодить в пасть к злохитрой Лисе. Раз «покатившись», не имея внутри нравственного гирокомпаса, оторвавшись от своего предназначения, от  мудрого, жизненного вектора «дедушки и бабушки», Колобок уже не мог остановиться. Его захватила стихия ухода, энергия бесцельного движения, в которой ему померещился основный смысл бытия: двигаться, не стоять на месте, захватывать, перемещаться в пространстве, пусть даже ценой собственной жизни. Очень современное, «мобильное» понимание личной экзистенции! «Движение – это жизнь!» И не важно куда – вверх или вниз, одесную или ошуюю, в ад или в рай. Главное  - вперед! Движение, следовательно, само по себе  и оказывается смыслом жизни. Наполненность личностного бытия  ставится в прямую зависимость от суммы личностных проекций человека в пространство и время, в том числе и культурное и виртуальное. Чем их больше, тем ты - значительней и оригинальней, тем твоя «песенка» звучит бойчей и веселей! Тысячи безликих «друзей» в социальных сетях, желание везде отметиться своими лайками-пустышками,  вот современный образ колобка-современника!  Этот «колобок» сидит в каждом из нас. Он может катиться, в силу собственной тяжести и законов психофизикики, только по "наклонной плоскости, ибо для восхождения необходимы усилия "свыше", обоюдные (синергические) действия Бога и души. Любой человек, родившийся на земле после грехопадения Адама, как пишут Святые Отцы, «удобонаклоняем ко злу» по природе, грубо говоря, ему легче грешить и падать, чем творить добро и восходить к святости. Сегодня это общеизвестный факт православной антропологии. И образ сказочного Колобка есть замечательная его иллюстрация. 

«Православная» интерпретация сказки «Колобок» 

Мы не случайно слово «православная» заключили в кавычки. Понятно стремление христианских авторов приспособить народную сказку (и не только «Колобок») для духовно-нравственного воспитания. Очень понятно! Только нужно не переформатировать ее на православной лад, искажая порой первоначальный народный смысл, а следуя вековой логике самой сказки, вытаскивать, раскрывать ее содержательную глубину во всей простоте и незамутненности. Одним из таких «неудобоваримых» сказочных переделов является  известная пьеса «Пасхальный колобок» протоиерея Константина Островского, написанная для  детской церковно-музыкальной школы г. Красногорска. Приводим текст полностью. 

Пасхальный Колобок 

1-й ведущий: Жили-были бедные дед и баба.

2-й ведущий: Очень бедные.

1-й ведущий: У них не было курочки-рябы.

2-й ведущий: Ох, не было.

1-й ведущий: Она не снесла им яичка.

Ведущие (вместе): И не могли они испечь пасхального куличика!

2-й ведущий: Дед бабе говорит:

Дед: Чем же, милая, нам на Пасху разговеться-то?

Баба: Ох, и не знаю, милай. Ведь мука у нас давно уже кончилась.

Дед: Давай, баба, не будем унывать, а помолимся Богу да по амбарам пометем, по сусекам поскребем; может, хоть на колобок наберется.

1-й ведущий: Так они и сделали: по амбарам помели, по сусекам поскребли, мучицу на водице замесили, слезицей посолили.

2-й ведущий: Бога поблагодарили.

1-й ведущий: Испекли постный колобок и на окно положили.

Ведущие (вместе): До утра простынуть.

2-й ведущий: А наутро проснулся колобок раньше всех.

Колобок: Что-то бабушки и дедушки не слышно. Спят поди. Намаялись со мной вчера, даже обедню проспали. Покачусь-ка я в церковь, пока они спят, окроплюсь у батюшки святой водой, хоть этим старичков утешу.

1-й ведущий: Соскочил колобок с подоконника на землю и айда в церковь. Да не по дороге, а прямиком через лес. Навстречу ему волк.

Волк: Колобок, Колобок, я тебя съем.

Колобок: Что ты, Волк, ведь я еще не освященный. По амбарам метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен, но еще не освящен. Жди меня здесь.

2-й ведущий: Колобок покатился дальше, а навстречу ему медведь.

Медведь: Колобок, Колобок, я тебя съем.

Колобок: Что ты, Медведь, ведь я еще не освященный. По амбарам метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен, но еще не освящен. Жди меня здесь.

2-й ведущий: Колобок покатился дальше, а навстречу ему лиса.

Лиса: С праздничком тебя, Колобок. Далеко ли ты, мой сладенький, направился?

Колобок: Я, Лиса, в церковь спешу.

Лиса: Куда, сладенький? Я что-то не расслышала.

Колобок: В церковь Божию, святой водой окропиться.

Лиса: Я что-то глуховата стала. Подойди ко мне, мой постненький, поближе.

Колобок: Я, Лисонька, в церковь тороплюсь, у батюшки святой водой окропиться, а ты меня здесь подожди.

2-й ведущий: Прикатился Колобок в церковь и сразу к батюшке. Окропился святой водой, а батюшка его спрашивает:

Батюшка: Где же, Колобок, твое красное яичко?

Колобок: Нет у меня, батюшка, красного яичка. Мои бабушка и дедушка бедные.

Батюшка: На, возьми, Колобок, отнеси яички дедушке и бабушке.

1-й ведущий: А тут прихожане услыхали разговор, надавали Колобку яичек целую корзину.

2-й ведущий: Катится Колобок обратно через лес прямиком, а навстречу ему волк, медведь и лисица.

Звери: С праздником тебя, Колобок, с наступающим Христовым Воскресением! Будет нам чем на Пасху разговеться!

Колобок: Экие вы, звери, неразумные! Ведь я же постный: по амбарам метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен. Как же вы мною разговеетесь?

Звери: Что же нам тогда делать?

Колобок: Возьмите вот по красному яичку, а как ночью обедня отойдет, разговеетесь.

Звери: Ну, спасибо тебе, Колобок! Передай поклон дедушке и бабушке!

1-й ведущий: Прибежал Колобок домой.

Дед и Баба: Где ты был, Колобок? Мы о тебе сильно беспокоились!

Колобок: Я, дедушка и бабушка, в церкви был, святой водой окропился и вам красных яичек принес. Будет чем на Пасху разговеться! 

Дед и баба: Вот спасибо тебе, Колобок. Будет теперь нам чем на Пасху утешиться! 

Спели дед да баба пасхальный тропарик и съели колобка, благо он теперь стал освященный. Не грустите ребята, на будущую Пасху, они новый колобок испекут. Еще больше и румяней. Приходите в гости! 

Однако  педагогам воскресных школ такой конец сказки показался все равно пресным, и они его засахарили по полной программе. Если в сказке священника Константина Островского Колобок один «прикатился в церковь и сразу к батюшке», то в переделке для воскресных школ этот эпизод выглядит «соборным» посещением церкви всей лесной братией. Перед этим  наш домашний герой научил зверей правильному празднованию Пасхи. Тут мы видим, что в угоду якобы православному воспитанию, можно запросто переиначить всю народную сказку. Итак, звери идут по лесу  праздничной гурьбой. Вдруг навстречу им Зайчонок. 

Колобок: Здравствуй, Заинька. Что ты такой испуганный?

Зайчик: Да вот не пойму, что вокруг происходит? Почему торопятся все куда-то? Отчего колокола звонят так громко?

Волк: А ты не знаешь разве, что Пасха сегодня?

Зайчик: Я еще ничего не знаю, я толь вчера родился.

Колобок: Мы идем в храм на службу пасхальную.

Зайчик: И я с вами!

Ведущая: Так и пришли они все вместе на службу. Звери лесные не шелохнувшись стояли – так им понравилось в церкви. Какая красота, какое пение! 

Точно как  наши послы при выборе веры в Константинопольском соборе Святой Софи: «И созвал  князь  бояр  своих  и  старцев,  и  сказал Владимир: "Вот пришли посланные нами мужи, послушаем  же  все,  что  было  с ними", - и обратился к послам: "Говорите перед дружиною".  Они  же  сказали: " И пришли мы в Греческую землю,  и  ввели  нас  туда,  где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле  мы:  ибо  нет  на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об  это» " («Повесть временных лет»). 

А Колобок сразу к батюшке покатился. Окропил его батюшка святой водой. Как служба кончилась, вышли все наши герои из храма.

Зайчик: Я сегодня понял, как нужно праздновать Пасху!

Волк: Не самого себя музыкой веселить…

Лиса: И не в нарядах цветных щеголять…

Медведь: И не спать – отдыхать…

Все (вместе): А нужно доброту свою и радость другим дарить!

Ведущая: И тогда добра будет много–много – на весь мир хватит! 

Умилительная картинка! Песня! Да вот только от самого традиционного образа Колобка, убежавшего  от дедушки с бабушкой в темный лес и сгинувшего там,  ничего не сохранилось. Все первичное воспитательное значение сказки было порушено другим ярким, празднично-веселым, всезнающе-педагогическим «зраком» Колобка. В этой «примечательной попытке», как пишет Г. В. Цивъян (полный текст ее работы тут: http://ec-dejavu.ru/k/Kolobok.html) нет ничего по-настоящему примечательного. Конечно, добрые цели вынашивал автор сказочной переделки протоиерей Константин, но по существу его интерполяция «Колобка» смысл сказки совершенно изменила. От сказки «Колобок» и ее педагогических предостережений остались только «рожки, да ножки». Колобок батюшки смелый. Он знает, куда идет - в «храм Божий».  Песенку о своем сотворении не поет, а апеллирует к высшей идее, к которой должны стремиться все земные существа, в том числе и  лесные звери. То, что зверушки все вместе празднуют Пасху и поют «Христос воскресе» нет ничего зазорного. Плохо то, что для актуализации в детском сознании радости Воскресения используются устойчивые сказочные архетипы, хорошо известные детям в совершенно другом гносеологическом контексте. Этот путь ничуть не лучше, когда православные авторы таким же безыскусным «макаром» перевоспитывают в своих сказках-новоделах Бабу-ягу, призывают к покаянию Карлсона, прощают Серого Волка, который вместе с бабушкой и Красной Шапочкой  начинает петь на полянке рождественский тропарь и т. д. Зачем в сознании ребенка создавать такую смысловую образную двойственность? Зачем обряжать Колобка в «ризы правды»? Только потому, что детям его образ хорошо знаком?

Архетипичные образы сказок очень устойчивы и защищены собственной логикой героев от переделок. Это только, кажется, что их легко изменить в угоду личному миропониманию, напяливая на них костюмы звездочетов, подрясники послушников или пурпурные тоги посвященных; заставляя сказочных персонажей действовать и говорить вопреки их внутреннему, веками рассказчиков слушателей выверенному образному строю, персональной архитектонике. Сказка не «мстит» за свою плоскую переделку - а всякая переделка становится плоской, одномерной, если она задумана, как иллюстрация каких-то этических, политических или познавательных ценностей, в том числе и православных, -  она просто показывает скудость творческих усилий, немощность воображения всех взявшихся за ее «однобокую» перелицовку. Не будет удивительно, если вдруг окажется, что православные греки, исходя из подобных «катехизических» намерений, решаются использовать свои «древние мифы» о сверхгероях для  растолкования  христианских истин в воскресных школах. Совсем нетрудно представить Геракла, Персея и Аргонавтов, которые взявшись за руки, дружно поют вместе с пастухами и волхвами рождественский тропарь у вифлеемской пещеры. Мы же взялись за примитивную переделку наших сказок потому, что просто у нас нет своих «древнегреческих мифов». 

Николай Гоголь в свое время пытался переписать второй том «Мертвых душ» и явить на свет Божий для изумленного взора читателей оправославленного прохиндея Чичикова, но эта прекрасная задача оказалась не по силам даже гению, ибо противоречила главному художественному замыслу его романа-поэмы. Благочестивым сиропом можно глазировать и образы Базарова, и искусителя карамзинской Лизы, и Печорина, булгаковского Мастера, и бедного Евгения из «Медного всадника», и Рогожина, приводя их к исповедному аналою с «Символом веры» на кротких устах. Можно, но только зачем перекраивать великие произведения ради праздничных утренников воскресных школ и православных гимназий? 

Чему способна научить сказка  «Колобок»? 

Продолжим осмысление сказки, предложенное  Г. В. Цивъян. Мы могли бы и сами сделать ее обстоятельный  разбор, но решили привести разъяснение Г. В. Цивъян, именно, как стороннее. Она не погружаясь в мифические чащи, праславянские смыслы и космические интерпретации, используя только семантику и структуру самого текста, убедительно и глубоко раскрывает нравственный потенциал сказки "Колобок". Подобный толковательный подход должен быть принят, как основной, всеми, кто хочет этические идеалы и других русско-народных сказок  сделать понятными и доступными для современного читателя.

Жили-были старик со старухой. Вот и просит старик: — Испеки мне, старая, колобок. — Да из чего испечь-то? Муки нет. 

Дело происходит летом. Зерно прошлого года давно всё смололи да съели, а новый урожай снимать ещё рано.  Запаса на год не хватило, значит,  бедно живут. Гораздо беднее, чем любой из слушателей-читателей этой сказки. И что же, старик унывает? Сидит, слёзы льёт? Нет. 

— Эх, старуха! -  говорит старик. - По амбару помети, по сусекам поскреби - вот и найдется. 

Первый урок сказки: не давай места унынию.  Старик рук не опускает: уж как-нибудь, а какой-никакой выход найти всегда можно.  Но что это будет за мука? Мучная пыль, которая попала в щели, налипла на деревянные стенки, смешалась с обычной пылью. Явно не высший сорт.  И вот второй урок сказки: радуйся малому, цени то, что имеешь. 

А что же старуха?  Сказала ли она то, что высказали бы многие на её месте: «ишь чего выдумал, старый!»? И ещё бы пальцем у виска покрутили... 

Старуха же молча сделала, как ей был сказано. Намела, наскребла горсти две муки, замесила тесто на сметане, скатала в колобок, изжарила в масле и положила на окно простыть. 

Мы видим смирение и послушание. Но не только. Откуда вдруг взялась в тесте сметана? Старик о сметане ничего не говорил. Это уже инициатива старухи. Сметана добавлена, чтобы было повкуснее, чтобы старик порадовался. Колобок был приготовлен не абы как, чтобы лишь выполнить порученное, а с любовью. Колобок в этой сказке это – дар любви. 

И вот он положен на окошечко студиться, и с этого момента начинается собственная история Колобка.  Открытое окно – это символ, знак открытой возможности. И Колобок ею воспользовался. 

Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился — с окна на завалинку, с завалинки на травку, а с травки на дорожку. История личности всегда начинается с выбора. В тот момент, когда мы делаем свой первый самостоятельный выбор, мы сдаём экзамен как личность: что из нас получилось, какие пути мы выбираем. Стоит разобраться, какой выбор сделал Колобок. 

Сначала – отчего он отказался? Очевидно, что от своего предназначения.  Предназначение Колобка сугубо утилитарно – его должны были съесть старик со старухой.  Но за этим буквальным прочтением в сказке есть и символический план. Предназначение Колобка – послужить тем, кто его создал таким румяным и аппетитным, послужить до конца. А если копнуть глубоко, то выходишь на мысль, что предназначение всякой твари  - служить своему Творцу. 

Знал ли о своём предназначении Колобок? Несомненно. Ведь пел же он в своей песенке «Я от дедушки ушёл. Я от бабушки ушёл». Значит, понимал, что его должно было ожидать, и начинал отсчёт своих подвигов именно с бунта против предназначения.  Предназначение не может быть навязано силой. Личность свободна, и принять волю своего Создателя она должна добровольно. Колобок эту волю отверг. Но что ей предпочёл? В пользу чего он сделал свой выбор? И тут оказывается, что у Колобка не было никакой особенной цели. Сбежать-то он сбежал, а что делать дальше – не слишком задумывался. Катился, куда глаза глядят, куда дорожка ведёт. А дорожка вела в лес – всё глубже и глубже… 

Это так узнаваемо. Мы тоже часто делаем выбор лишь из чувства протеста. Нам важно отвергнуть то, что предлагается, а к чему приведёт наш отказ, задумываться как-то не хочется. Интересно также, что в одном из вариантов сказки, путешествие Колобка начинается со слов: «надоело Колобку лежать, он и покатился…». Это тоже узнаваемо: что-нибудь сделать со скуки. Пусть будет абы что, что именно -  не очень важно, важно – что это что-то  новенькое, не то, что до сих пор было… 

И вот катится Колобок по дороге, а навстречу ему Заяц: - Колобок, Колобок! Я тебя съем! 

Колобок пытается с Зайцем договориться: «- Не ешь меня, Косой. Я тебе песенку спою». Фактически он предлагает сделку: Заяц слушает песенку и отказывается от притязаний на Колобка. Но сделка эта – нечестная. Песенка служит лишь обманным манёвром. «И от тебя, Зайца, не хитро уйти!» - торжествуя, поёт, убегающий Колобок. Он не доверяет Зайцу. Он никому не доверяет. Он верит только себе. Он вообще полон восхищения от собственной личности. С какой любовью он описывает себя в своей песенке: Я колобок, колобок! По амбару метен, по сусекам скребен, на сметане мешан, в печку сажен, на окошке стужен. Все труды старухи превращены в предикаты собственной персоны, как будто Колобок обязан своим появлением на свет исключительно себе.  Дары, полученные от Создателя, не признаются дарами, в результате Создатель оказывается как бы ни при чём, и может быть отринут. Колобок ни в ком не нуждается, он верит в свою способность перехитрить любого врага, самостоятельно выпутаться  из любой ситуации. Первоначальный успех его окрыляет.  Он не замечает, что дорога заводит его всё глубже в лес, и звери, которые ему встречаются, становятся всё страшнее. 

Порядок зверей в сказке нарушен. Правильным был бы порядок Заяц-Лиса-Волк-Медведь, как, например, в Теремке. Но Колобок встречает Лису после Медведя. И в этом сбое порядка – мудрость сказки. Сказка говорит, что самый страшный враг – не тот, кто грозен физически, а тот, кто опасен духовно. Лиса коварна, она не угрожает Колобку, а льстит: «какой ты хорошенький да пригоженький». И песенка у Колобка «славная». Этого оказалось достаточно, чтобы Колобок потерял не только свою подозрительность, но и простую осмотрительность, и вспрыгнул сначала лисе на мордочку, а потом и на язык. Известный собиратель русского фольклора А. Афанасьев приводит вариант, в котором сказано прямо, без экивоков: «Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! И скушала». 

В духовном ослеплении мы теряем разум и даже обычную житейскую рассудочность. Побуждаемые собственной греховностью и искушением врага, действуем сдуру и гибнем. 

А как ещё могла закончиться история Колобка? Мог ли быть у неё счастливый конец? Нет. Дальше Колобка ждал уже совсем непроходимый лес, и гибель в том или ином виде была для него неизбежна. Об этом же говорит семантика русского языка. Катиться (в отличие от «бежать» или «ехать»), можно только куда-то вниз. И рано или поздно, когда ты окажешься в совсем не надлежащем месте,  про тебя  скажут - «докатился». 

Поэтому Колобка всерьёз не жалко. Дети, конечно, переживают за героя, но без слезы. Они чувствуют, что произошло то, что должно было случиться. Колобка должны были съесть и съели. Но, поскольку он отринул своё предназначение, ему не удалось послужить добрым людям, и достался он персонажу коварному и хитрому. На нашего хитреца Колобка, нашёлся ещё больший хитрец. Таков духовный закон. 

Эти уроки по своей природе - глубоко христианские. И мировоззрение, которые мы получаем благодаря нашим первым сказкам, формирует христианский характер русского народа. Это вселяет надежду. Пока наши матери читают своим детям такие сказки, мы сможем сохранить нашу культурную идентичность и противостоять злому духу века сего. 

Замечательный вывод! А теперь вниманию наших читателей мы предлагаем художественный вариант вышеизложенного толкования сказки из архива занятий воскресной школы нашего храма. Полный текст тут (и с картинками!): http://hram-predtecha.ru/publikacii/article_post/kolobok-na-raspute

Колобок на распутье

Жили-были старик со старухой.  Однажды, старик сказал: «Старуха, я хочу колобок». Колобок – это круглый такой хлебушек. Старуха отвечает: 

-  Да нет у меня ничего. В амбаре пусто, на сусеках пусто, на полках пусто, а когда было густо, я уже и не помню, чтоб тебе было пусто! 

А старик не отстает: 

-  Старуха, знать, плохо ты смотрела. Надо лучше глядеть. Возьми-ка веничек, да чистый и по сусекам-то помети, по амбарам-то поскреби! Не ленись! 

«Ох, - думает старуха, -  хоть и старик, а ведь муж, слушаться надо». Пошла, поскребла по сусекам, помела по амбарам. Насбирала серенькой мучки с пригоршню. Все, знаете, с такими соринками, с какими-то маленькими песчинками, но делать-то нечего, придется из такой не первостатейной муки стряпать колобок. Поставила колобок в печь. Большой вышел колобок, румяный, вкусный, наверное. Потому что, знаете, последнее оно всегда бывает самое-самое вкусное. И когда колобок испекся, достала старуха его из печки рогатым ухватом, поставила  на подоконник остывать, а сама отошла по хозяйству. И вдруг произошло чудо: колобок ожил! У него появились маленькие ручки,  ротик, глазки, носик, может быть, и хохолок небольшой появился. Потянулся колобок,  увидел в окошко большой-большой мир и сразу завеличался: 

-   Этот мир Бог создал для меня! Все в нем мое и  принадлежит только мне одному, потому что я не простой человечек, я колобок! Восьмое чудо света! Не было до меня ничего подобного и не будет! Кто такие эти бабка с дедкой? Деревенщина! Дальше околицы  носа не показывали! Простофили! Бог из меня  великое чудо сотворил, а они того гляди меня съедят! Я от них убегу. Я хочу жить долго, счастливо и свободно! 

Спрыгнул  колобок с подоконника и покатился по дорожке. Вот уже и деревня осталась за холмом, закатился колобок на опушку темного леса. Вдруг откуда ни возьмись, навстречу ему выпрыгивает Заяц и говорит. 

- Колобок, колобок я тебя съем. 

Преподаватель. А колобок ему, что отвечает? 

Дети. Не ешь меня. 

Преподаватель. Не ешь меня, я тебе песенку спою. А зайчик-то простодушный, его не трудно обмануть. И пока колобок песенку пел, зайчик заслушался. То есть, колобок-то у нас, кто оказался? 

Дети. Певец! 

Преподаватель. Да, исполнитель авторской песни! Зайчик Колобка, так заслушался, что обо всем забыл. Глаза закрыл, к дереву прислонился, стал мечтать о  капустной кочерыжке!  А Колобок тем временем, хитро подмигнул вороне на ветке и  покатился  дальше. Темный лес еще плотней сомкнулся за его колобочьей спиной. Еще уже стала лесная дорожка.  И повстречался ему Волк: 

- Колобок, колобок, я тебя съем! 

Дети. Не ешь меня, Волк, я тебе песенку спою! 

Преподаватель. А серый-то Волк хоть и злой, но тоже, как зайчик простодушный. Всю жизнь в лесу прожил, на балалайке никто ему серому ни разу не играл. Все сам, все сам. И, конечно же, песен таких сладкозвучных никогда не слышал. В лесу-то ведь  только филины ухают, да вороны каркают. И когда Колобок запел свою песенку тоненьким, хлебным голоском, то волк вспомнил детство, вспомнил, как он был маленьким волчиком и мама напевала ему колыбельную: 

Преподаватель. И говорит серый Волк: 

-  Ладно, Колобок, утешил ты мою душу, иди, куда бока глядят! 

И покатился Колобок дальше по узкой дорожке в темную  лесную чащу. И вырос он в собственных глазах чуть ли не до верхушек… пеньков. Надулся, как воздушный шарик, зачванился, раздухарился. Как же!  «Я от бабушки ушел. Я от дедушки ушел. Я от зайца ушел, я  от волка ушел!» Герой к верху ноздрей! И вдруг  появляется Медведь и говорит: 

-  Колобок, Колобок! 

А Медведь огромный, он горой  стоит посреди дороги: 

-  А  я тебя съем! 

А Колобок ему в ответ: 

-  Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, и от зайца ушел, и от волка ушел. А хочешь, я тебе песенку спою? 

Медведь думает: «От зайца ушел, от волка ушел, что это за песенки такие? Я сам петь люблю, мне никто на ухо не наступал!» Рыкнул медведь: 

- Ну-ка, давай, сначала я спою, а потом ты споешь. Посмотрим! 

Медведь прокашлялся и забасил: 

Ну, как? - спрашивает у колобка -  могущественно? 

Колобок отвечает: 

- Ничего себе, а теперь я песенку спою. 

 И он запел так нежно, так весело, так ласково, чуть дыша. 

Дети. А спойте нам, спойте! 

Преподаватель. У меня не получится. 

Дети. Ну, пожалуйста, пожалуйста! 

Преподаватель. Ладно, слушайте. 

Да так певуче запел, так красиво, что затуманился взгляд у медведя, заплакал он светлыми медвежьими слезами, приговаривая: 

-  Никогда такого замечательного пения я не слышал, никогда! 

А Колобок  покатился дальше. Сомкнули над его головушкой  свои  мохнатые лапы столетние ели. Длинные тени легли на дорожку. Обо всем на свете забыл  Колобок, забыл, что он убежал из дома, что катится он неведомо куда по нехоженой дорожке. Большой и прекрасный мир, что поманил его  из окошка, стал маленьким и темным, но ничего не замечает Колобок. Катится, подпрыгивает, как мячик. От счастья совсем голову потерял. А сам-то весь запылился, из румяного колобочка превратился в небольшой невзрачный комочек.  И вдруг вышла ему навстречу лисонька-лиса, хвостиком машет, глазками масляными улыбается.  И вот, Лиса его останавливает, и он впервые за все время своего бесцельного побега, слышит прямой вопрос: 

- Колобок, колобок, куда ты катишься? 

Преподаватель. А куда катится колобок? 

Дети. Не знает он. Не знает куда! 

Преподаватель. Верно, некогда об этом ему было подумать. Одно было счастье: катиться прочь от родного дома и песни петь! 

 Он и говорит: 

- Да не знаю, куда качусь. Главное, вперед! Меня зовет мир на подвиги!  Скажу тебе, Лиса, по секрету - я самое удивительное существо на свете! Я хлебное солнышко! Не было до меня таких прямокатящихся колобков и не будет! 

А Лиса ему сладко поддакивает: 

-  И не будет, больше не будет! Уж я тебе обещаю!  Отдохни, милый друг, наверное, путь твой неблизкий, посиди со мной. Я слышала, что вы там с Медведем песенки пели. Может быть, ты и мне споешь? 

Колобок забыл обо всех страхованиях и опасениях лесных и запел: 

- Я  колобок, Колобок, я от бабушки ушел…  

А Лиса губки надула: 

- Что-то я плохо слышу, верно, Медведь на ухо наступил. Не подойдешь ли ты поближе, еще ближе, присядь на мой удобный  кончик носа, посвети мне солнышко, вот сюда. Я и вижу, что-то плохо. Старость не радость! 

 Подпрыгнул Колобок, сел лисичке прямо на носик, удобно устроился… 

Дети. Она его обманула и съела! 

Преподаватель.  И запел. И только он запел: 

-          Я колобок, Колобок… 

Как хитрая Лиса открыла свою пасть и проглотила Колобка. Маленький такой серенький  шарик из теста. Даже не поперхнулась. Так пропал Колобок ни за что ни про что. Навсегда замолчал его сладкозвучный голосок. Не увидел он ни большого мира, не совершил ни одного подвига, ни одного доблестного поступка. Пусто прожил Колобок свою короткую жизнь. Никому не принес он радости, никто не пролил о нем ни одной слезники, даже бабушка с дедушкой не могли его пожалеть, ибо ничего не знали о его непутевой судьбе. Не вернется «блудный» сынишка Колобок в Отчий дом. Не будет радостного пира в честь его возвращения! Эта не простая сказка, а сказка-притча. Печальный конец Колобка многому нас научит на всю жизнь! 

Преподаватель. А теперь я вас спрошу вот о чем.  Если бы бабушка увидела, что колобок ожил, что он стал живой, она бы отдала его дедушке на съедение? 

Дети. Нет, ни за что!  

Преподаватель.  Конечно, нет. Ведь они же были одиноки, бабушка обрадовалась бы и сказала: «Дедушка, у нас появился сыночек, мы назовем его Колобочком!» Они бы стали радоваться ему, они бы открыли перед ним все окна и двери в большой и прекрасный мир!  А Колобок возгордился, надулся, обозвал бабашку с дедушкой простофилями. Итак, почему же с Колобком произошла такая грустная  история? 

Дети. Он убежал из дома! 

Преподаватель. Убежал из дома, не послушался маму с папой, бабушку с дедушкой, посмеялся над старшими. Это первое.  А что второе? Главного, чего Колобку не хватало? Вот смотрите, из чего он был сделан? 

Дети. Из хлебушка 

Преподаватель. А из какого теста – хорошего или плохого? 

Дети. Плохого 

Преподаватель. А о себе он как говорил? 

Дети. Я по сусекам скребен, по амбарам метен. 

Преподаватель. Чем  же тут гордиться? Понимаете? Здесь же совершенно не из-за чего пыжиться и надуваться! Можно сказать, из муки с мусором сделали небольшой колобочек, да?  Еще понятно, если бы он говорил: «Я из кондитерской пришел, я кремом обмазан, я торт «Наполеон»!  Представляете, если бы такой тортик появился, он бы мог спеть, действительно, сладкую песенку: «Я тортик, тортик, я с маслом, я с шоколадом, я от бабушки ушел…» А у Колобка-то как получается? «Я с мусором, я с опилками, я с соринками! Я третий сорт!» А каково самомнение у него было пузатое! Я говорил, Колобок, восьмое чудо света! Чем дальше в лес, тем хуже. Как парус у корабля надулся. Летит, не видит ничего вокруг. Это значит, чего ему не хватало, чтобы жить долго и счастливо? Первое, ему не хватало - послушания. А еще чего? Смирения ему не хватало, кротости сердца. Ведь, если бы Колобок был смиренным, он как бы сказал, увидев, что оказался один на один с лисой в темном лесу? Вот ведь, искушение-то!  Я  уже далеко в лес закатился. Хорошо, я ушел от волка, от зайца, от медведя,  но лиса хитрая, она меня обманет и  съест. Поэтому я лучше не буду с ней заигрывать. А лучше мне от нее быстро-быстро укатиться обратно к дедушке с бабушкой, под защиту родного дома!  Согласны? Потому что в лесу мне спасения нет, лиса меня везде отыщет. Ребята, чтобы с нами такие искушения и горести не происходили, чтобы нас «лиса не съела», чтобы все было у нас хорошо, нам какими надо быть? 

Дети. Хорошими. Послушными. А у меня нет дедушки. 

Преподаватель. Маму с папой слушай. А еще какими? 

Дети. Добрыми! Кроткими, как кот Леопольд! 

Преподаватель. Совершенно с вами согласен! Молодцы!  

Каждый из нас все время стоит на распутье, как ему  поступить: правильно, хорошо или зло, плохо. Сегодня мы с вами, ребята, поняли, как преодолевать эти ежедневные распутья на жизненном пути. Все просто. Никакое зло не коснется нашей души, если мы будем послушными Богу, своим родителям. Никто и ничто не похитит наше сердце, если мы станем кроткими и добрыми, если мы начнем думать не о своем беззаботном счастье, а о том,  как принести радость другим людям. Тогда можно будет не сомневаться:  с Божьей помощью мы одолеем любое препятствие в жизни, пересечем любую незнаемую землю, пройдем через любую темную чащу.  И коня не потеряем, и сами вернемся с победой из самого мрачного царства Кощея Бессмертного. 

Заключение. Иван Ильин о русской сказке 

Не думайте, что взрослые умны, а дети глупы; и что взрослому надо нарочно притупиться для того, чтобы детям сказку рассказать; русская народная сказка — как цвет незаметных и неведомых полевых цветов; а духовный смысл ее — как тонкий и благоуханный мед: попробуешь и слышишь на языке все неизреченное естество родной природы — и запах родной земли, и зной родного солнца, и дыхание родных цветов, и что-то тонкое и богатое вечно юное и вечно древнее. И не сказка отжила свой век, если мы разучились жить ею; а мы исказили свой душевно-духовный уклад, и мы выветриваемся и отмираем, если мы потеряли доступ к нашей народной сказке. Сказка есть обломок народного и всенародного искусства. Сказка есть уже искусство: ибо она укрывает и являет за словами целый мир образов, а за образами она разумеет художественно и символически — глубокие духовные обстояния.