Игрушка - это средство познания и вживания в мир. Для нее важно все: форма, цвет, соразмерность, материал, запах, крепость и функциональность. В детских руках она может стать райской веточкой или соблазнительным плодом с запретного древа. В 20 веке написано много интересных, умных книг о значении игры в человеческой жизни. Игровое начало прочно вошло не только в школьные и институтские формы работы. Элементы игровой техники используются в психотерапии и космонавтике. Но об игрушке литературы почти нет. Наличествующие работы больше касаются ее эстетических достоинств или исторических корней, чем раскрытия смыла и назначения. Например, у нас на Вятке имеется такое чудное явление, как дымковская игрушка и существуют талантливые исследования этой формы игрушки, но все попытки отыскать (в областной библиотеке) хоть какое-нибудь культурно-философское осмысление ее оказались безуспешными. Ничего, кроме искусствоведческого разбора, сравнительно-эстетического анализа с другой игрушкой не найти. Что же говорить о таких игрушечных формах, как матрешка, кубики, погремушка, ванька-встанька, волчок и т. д.? Их мы не только не стараемся поглубже понять, но и относимся к ним пренебрежительно, как к младенческой простенькой забаве.
Игрушка есть первичная единица культуры, самая древняя ее часть; по этим первичным элементам можно определить - душа человека в этом культурном пространстве возводится к вечности или, напротив, удаляется от нее. Игрушка – одна из стабильных форм культуры. Она никогда не исчезнет и не только потому, что на земле, слава Богу, еще рождаются дети. Игрушка нужна всем: и умудренному старцу, и несмысленному младенцу. Причем под игрушкой для старца следует понимать не какую-нибудь дорогую безделушку, а самую настоящую из “Детского мира”. Ибо для нас, взрослых, она есть символ жизни, ее цветения, возможности ее продолжения. Игрушка – это не окно в детство, а знак того, что мы и сейчас умеет радоваться, любить и прощать, как и в те благословенные времена, когда путешествовали “под стол пешком”.
Много ли значат для нас цветы? Городской человек видит их только в пластмассовых вазах. Но было бы крайне безутешно для каждого из нас, выбравшись на луг, в поле, не увидеть, как “головками склоняясь ниже” цветы “нам говорят, прощай!”. Преп. Иоанн Дамаскин писал, не в стихах, в догматичнейшей книге, что Бог даровал нам цветы “для наслаждения и увеселения”. Так же и игрушка. Без нее душевно обеднеют, утратят какое-то важное переживание для сердца и дети, и родители. Кажется, что первые игрушки взрослые сотворили для себя, вовсе не думая о детях. В них есть печаль по иной, совершенной жизни, где нет страдания и смерти, где человек есть “царь и священник” всего мира и лев ложится у его ног. Может быть, поэтому мы не встречаем ужасной, уродливой, болезненной, искаженной страданиями народной игрушки.
Игрушечный медведь – это не зверь, способный пожрать человека, а сильный младший друг, дарованный Богом человеку во владычество. Дымка - это именно такая игрушка, которую мог держать девятисот тридцатилетний Адам в своих “вянущих перстах” (К. Батюшков) на смертном одре, вспоминая Рай и обливаясь слезами.
Есть прямая связь между всеми формами народной культуры. Каждая из них воспитывает пластичную душу ребенка так, что она становится способна выйти из душевного плана бытия и устремиться к духовному преображению. Если вглядеться в те душевные свойства, которые она (народная культура) созиждет, то в числе первых можно назвать сердечную широту, умную внимательность, мыслительную трезвость, целомудрие, терпение, дружелюбность. И, конечно, народную игрушку никак нельзя отделить от общего культурного строя народа. Ее педагогическая роль значительна и многопланова. И наша беда в том, что мы на фоне атомных электростанций и валютных бирж утратили глубину ее восприятия. Эта печальная судьба постигла почти все элементы народной культуры. Мы забываем свои сказки, считалочки, пословицы, прибаутки и колыбельные песни. Мы-то забываем, а “мировая чепуха” (А.Блок) - нет, и чрезвычайно умело использует всякую возможность своего воздействия на ребенка.
Маленькому человеку нужна прибаутка, поговорка, через нее он учится словесной точности, меткости выражения мыслей и чувств. Эти малые формы культуры дают ему положительное направление для дальнейшего действования в мире, не кодируют насильно его сознание, а в шутливом, свободном слове-образе (например, “сделал дело - гуляй смело”, “назвался груздем – полезай в кузов”) дают ему возможность закрепить нравственные движения собственной души.
Игрушка возводит ребенка к религиозным архетипам, независимо от того, желает этого сам создатель данной формы игрушки или нет. Почему так происходит? Душа человека “по природе христианка”, религиозна, она несет в себе сопряженность с нетварным бытием, с Богом. Поэтому любой объект мира, жизненный опыт, образ поведения, мысли и чувства, отпечатываясь в глубинах человеческого “я”, в дальнейшем возводят человека к тому типу религиозного сознания, который складывается под их воздействием. Современному человеку трудно с этим согласиться. “Да неужели вот эта, моя столовская алюминиевая вилка, может привести меня к Богу?”. Сама по себе вилка, разумеется, не станет откровенничать о тайнах загробного мира, но при ее помощи воспитывать аккуратность за обеденным столом значительно легче. А если человек за столом научится вести себя прилично, то есть надежда, что и за Трапезой Божией он не будет в числе сидящих “не в брачной одежде” (Мф. 22,12).
Духовный смысл народной игрушки
Кубики
Кубики есть двух видов: с картинками и нерасписанные, для конструирования всяких фигурок и домиков. Сначала обратимся к простым деревянным. Они развивают в ребенке понимание структурности бытия. Из них можно создать домик, башенку, дворец и т.д. Однако эти же “архитектурные” конструкции можно осуществить и при помощи песочницы. В чем отличие строительства деревянной башни от песочной ее аналогии? Песок, глина лежат под ногами. Это называется землей. Земля служит опорой для всех одушевленных и неодушевленных существ. Из нее рождаются травы, растут деревья, в ней покоятся моря, в небесах над землей толкаются облака. По земле ходят мама и папа. Земля, как мать, все рождает для жизни.
Песочная башня является из глубин и ее основанием служит сама земля. Она неразрывно с ней связана. Башня (домик) есть видимое всем взрослым присутствие в мире ребенка. Она в некотором роде является песочной скульптурой его души. Это он сам, мальчик или девочка, “возвышается” над миром; крепко утвердился на земле; врос в нее неподвижно и изучает все вокруг. Это первое.
Песок - материал сыпучий, пластичный. Из него можно создать разные объекты. Он полностью подвластен строительной воле ребенка. Человек – “царь жизни”. Деревянные кубики твердые, крепкие. Они имеют зафиксированную природу. Из кубиков не построишь все, что пожелаешь, например, круглую башню, норки, пещеры. Следовательно, мир имеет способность сопротивляться творческим дерзаниям человека, и необходимо научиться постигать логику самого материла, его “душу” для успешной земной деятельности. Изведав все, на что годно данное вещество, смиренно применять его в жизненной среде в соответствии с его заданностью, определенной Богом.
«Путем самоограничения и подчинения общим аскетическим нормам мы преодолеваем эгоцентризм собственной природы и перемещаем ось нашей жизни, нашего “я” в сторону личного взаимоотношения с окружающим миром. Отношения же устанавливаются лишь после того, как мы действительно откажемся от внутреннего стремления к господству. И тогда мы начинаем уважать, все что видим вокруг себя… достаточно изучить архитектуру любого византийского храма или технику каменной кладки, чтобы непосредственно уловить дух этой цивилизации, то уважение к внутренней жизни материала, которое испытывает строитель, избегающий какого-либо насилия над камнем, каких бы то ни было попыток подчинить материал произволу своих собственных замыслов. Используя природную материю, византиец при этом высказывает полное самоотречение, отказ от эгоцентрического тщеславия; он позволяет самому материалу выразить свой “логос” (идею), установить “диалог” с мастером – диалог, который сегодня не в состоянии воспроизвести никакая строительная техника” (Х. Яннарас. Вера Церкви. с. 92-93).
А все начинается с простых деревянных кубиков. Резиновые и пластиковые игрушки - это вершина эгоцентризма. Человек, создает свои материалы в обход природных и “лепит” из них все, что задумает, не считаясь ни с каким “логосом” резины. “Диалог” ему не нужен, он сам себе “голова”. “Индивидуалистическое насилие человека над миром, осуществляемое с помощью современной техники, является практическим приложением той космологии, что считает природу нейтральной и безличной “средой”…Здесь не осталось ни малейшего намека на личные отношения с миром, на реализацию жизни, как единение в любви. Однако интенсивное внедрение в практику (данного) миропонимания, явно оказывается разрушительным для жизни и несет в себе угрозу гибели как природы, так и человека”(Х.Яннарас, там же). В строительстве башни из кубиков прослеживается не только воля к “владычествованию”, но и мудрое смирение перед структурой мира. Да, человек – “царь”, но не самодовольный тиран. Подчиненный ему мир имеет свои законы, которым необходимо следовать, если человек хочет в нем “плодиться и размножаться” (Быт. 2,28). Кубики не растут из земли. Они созданы человеком. Башня, построенная из кубиков, может иметь основание не только в песочнице или на берегу реки, но и на полу в детской, на отцовском письменном столе, на подоконнике и т.д. Значит, ее существование не так крепко связано с землей, как у песочной. Ребенок, создающий деревянную башню, словно отделяется от земли (откуда все) в акте свободы для более полной, независимой от нее жизни и постоянной проявленности себя в мире. Дождик прошумел, и песчаная башенка растворилась в земных глубинах, а деревянная может простоять хоть “сто лет” (с вечера до утра), до тех пор, пока ребенок не решит открыть и закрепить (ипостазировать) новые формы проявления своей личности в мире.
Смысл кубиков с картинками сложнее. К ним, конечно, приложимо все, что я рассказал о простых кубиках, но следует и многое добавить. У кубика шесть сторон, на каждой стороне изображена частица картинки. Целая картинка получится только в том случае, если все кубики повернуты вверх одним изображением в определенной последовательности и плоскости. Целое всегда больше части. Разобранный стул имеет все свои элементы, но никто на таком “стуле” сидеть не сможет. Части собираются в единый организм через посредство идеи.
Мы с вами выше говорили о дробном, мозаичном восприятии жизни ребенком. На кубиках с картинками это представлено наглядно: вот крышка конуры, вот собачья лапа, вот ствол дерева – все не вместе, по частям. Так, как ребенок и видит вокруг себя. И он складывает разрозненные фигурки вместе, шаг за шагом проявляет единый нарисованный образ.
Кто работает на компьютере, тот знает, что есть программа, которая позволят запускать “Windows” пошагово. Подобно и с кубиками: ребенок ступенька по ступеньке учится создавать целостный образ мира, через самого себя. И не только в этом заключается умное значение расписанных кубиков. Дитя видит изменчивость бытия, оперирует с ней, восхищаясь всякий раз явившемуся чуду Целостного Смысла Жизни. Если убрать какой-нибудь один кубик из сложенной картинки, то этот смысл разрушится. Получается, что каждая часть мира, какой бы ни казалась она несущественной, важна, и нет ничего малого, “плоского” в нем. А когда картинка не выходит единой, то мама не порадуется, не прижмет к себе и не приласкает. Следовательно, целый мир – это хорошо, это любовь матери. К этому необходимо прилагать усилия. Тут воспитывается не только значимость каждой частицы бытия, умение воссоздать полную картину жизни, но и мудрость взаимосвязей мировых элементов. Каждая вещь имеет свое место в космосе. Путаница приводит к разрушению мирового образа. Значит, надо хранить данный Богом порядок. И разве не удивительно, что основание этого глубокого прозрения закладывается в сердце ребенка при игре в кубики?
Методически их назначение можно усилить, если на одной стороне кубиков изобразить теремок (душевный образ храма), на другой – человека, на третьей – покатую горку с деревцем и цветами, на четвертой - зверушек и птичек, на пятой - небо и солнышко, а на последней стороне соединить все эти образы вместе. У нас тогда получится картинка: на горке, в окружении цветов, возвышается теремок, рядом с ним, под деревцем, стоит человек, у ног которого примостилась зверушка, над всем этим добрым миром в небе сияет солнышко. Это будет не простой лубок, а образ гармоничного бытия.