Поиск

Жертва на иконостас

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

Пожертвование на иконостас

Жертва на храм

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

На уставную деятельность

Мы ВКонтакте

245083.p

Александр Грин писал почти все свои вещи в оправдание добрых идеалов жизни. Мы должны быть благодарны ему за это. Мы знаем, что будущее, к которому мы стремимся, родилось из непобедимого человеческого свойства — умения мечтать и любить», — так говорил К. Паустовский о своем любимом писателе Александре Грине.

Наследие Грина гораздо обширнее, чем кажется. Его ранние рассказы довольно мрачны, исполнены горькой иронии, и это неудивительно — жизнь часто оборачивалась к писателю мрачной, суровой стороной. И тем более удивительно, что Грину удалось сохранить в себе способность не только верить в Бога, но и сообщать эту веру другим.

Александр Степанович Гриневский родился 11/23 августа 1880 года в городе Слободской Вятской губернии. С самого детства его непреодолимо тянуло к поиску иной жизни. Действительность же, с которой приходилось сталкиваться, была весьма далека от того, к чему тяготела его душа. С ранних лет Грина манили морские путешествия. Навязчивой мыслью о море писатель впоследствии наделил одного из своих известнейших персонажей, капитана Грея из «Алых парусов». Так же, как сам Грин, его Грей запоем читал книги о мореплавателях, убежал из дому, чтобы стать матросом, а потом, попав на корабль, проходил через испытания, постигая основы морской жизни. Правда, Грей довел до конца дело, которое не удалось Грину в реальности — стал капитаном.

А у писателя все сложилось иначе. Он некоторое время пробыл матросом на судне, курсировавшем по маршруту Одесса-Батуми, но вскоре покинул корабль и стал искать себя в других видах деятельности.

Грин провел жизнь в непосильном труде, нищете и недоедании. Но взгляд его остался наивен и чист. Романтика Грина была проста, весела, блестяща. Она вызывала упрямую потребность увидеть и узнать весь земной шар, а это желание было благородным и прекрасным. Этим Грин оправдал все, что написал.

Во многих гриновских рассказах поставлен в разных вариациях один и тот же психологический опыт — столкновение романтической, полной таинственных симптомов души человека, способного мечтать и томиться, и ограниченности, даже пошлости людей каждого дня, всем довольных и ко всему притерпевшихся… Романтика в творчестве Грина по существу своему должна быть воспринята не как «уход от жизни» в область мечтаний, но как приход к ней — со всем очарованием и волнением веры в добро и красоту людей.

245090.p

 1923 году вышла в свет повесть «Алые паруса», которая впоследствии стала визитной карточкой писателя. Считается, что прообразом главной героини повести с фантастическим именем Ассоль стала жена Грина, Нина Николаевна. В очередную годовщину их свадьбы писатель говорил ей: «Ты мне дала столько радости, нежности и даже поводов иначе относиться к жизни, чем было у меня раньше, что я стою, как в цветах и волнах, а над головой птичья стая. На сердце у меня весело и светло».

Не так прост, как может показаться, образ мечтательницы Ассоль. Некоторые считают, что Грин рисует нам инфантильную девушку, которая не может найти соприкосновение с реальностью и верит лишь в иллюзию. Однако Ассоль — необычный человек. Она зорко и проницательно видит то, что большинству не под силу разглядеть, сила ее веры настолько сильна, что все исполняется. Вот какое описание внутренней жизни героини встречается нам в повести: «Бессознательно, путем своеобразного вдохновения она делала на каждом шагу множество открытий, невыразимых, но важных, как чистота и тепло».

И то чудо, «обыкновенное», которое Грин показывает нам в «Алых парусах» — отнюдь не из ряда сказочных трюков. Может казаться несколько разочаровывающим, что за девушкой приходит не небожитель, не какой-нибудь Лоэнгрин, а самый что ни на есть земной Грей, который подслушал, подглядел и «сфабриковал» чудо. Но писатель с помощью самого персонажа поясняет нам свою мысль, и капитан Грей произносит: «Вы видите, как тесно сплетены здесь судьба, воля и свойство характеров; я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня.  Благодаря Ассоли я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное — получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя».

Священник Пафнутий Жуков из Сыктывкара увидел в романтической повести Грина глубоко религиозное содержание: «О том, что „Алые паруса “— пророческая книга, свидетельствует слишком многое. Вот ее символы: море — символ вечности, корабль — Церкви, жених — Спасителя, простирающего к нам руки с Креста, а описание цветущей розовой долины – символ вечного блаженства и общения с небесными ангелами. В те дни, когда изгоняли и убивали священников и сжигали Евангелие на уличных кострах, в советской России человек писал книги. Писал где попало — на камне, на ящике, на чужих столах в нетопленой квартире. И вот в душе Грина разверзлась такая пустота, что он едва не кричал от страха. Мы не знаем — думал ли он в этот момент о Боге, но знаем, что Бог помнил о нем и вложил в его измученное сердце пророческие слова, обращенные к тем, кто еще верил, что мир — это не только кровь, голод, предательство. И вот эта книга перед нами. Давайте прочтем ее пророчество: «Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе…, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом».

186447.b

В своей книге А. Варламов приводит отрывок из письма Грина: «…Религия, вера, Бог –– эти явления, которые в чем-то искажаются, если обозначить их словами.  Мы с Ниной верим, ничего не пытаясь понять, так как понять нельзя. Нам даны только знаки участия Высшей Воли в жизни. Не всегда их можно заметить, а если научиться замечать, многое, казавшееся непонятным в жизни, вдруг находит объяснение».

В этой же книге приведен любопытный факт: «Писателю Юрию Домбровскому, которого в 1930 году послали к Грину взять интервью от редакции журнала «Безбожник», Грин ответил: “Вот что, молодой человек, я верю в Бога”. Домбровский далее пишет о том, что он смешался и стал извиняться, на что Грин добродушно сказал: “Ну вот, это-то зачем? Лучше извинитесь перед собой за то, что вы неверующий. Хотя это пройдет, конечно. Скоро пройдет”».

Сейчас домик в Старом Крыму, где провел последние годы жизни писатель, стал мемориальным домом-музеем. Дом маленький, саманный, без электричества, с земляными полами. В одной из комнат полностью сохранена обстановка, скромный быт, который окружал писателя. И сердце сжимается, когда видишь, в каких аскетических условиях жил Грин: железная кровать у окна, кушетка, на которой спала Нина Николаевна, рабочий стол писателя, за которым были созданы и запечатлены около 50-ти сюжетов, часы и шкура барсука, служившая писателю прикроватным ковриком. Этот маленький белый домик Нина Николаевна, жена Грина, когда-то получила в обмен на свои золотые часики (подаренные Александром Степановичем). Поразительно, но это было их первое собственное жилище (до этого приходилось скитаться по съемным комнатам)! Писатель, уже тяжело больной, обрадовался новому жилищу: «Давно я не чувствовал такого светлого мира. Здесь дико, но в этой дикости — покой. И хозяев нет». Из раскрытого окна он любовался видом окрестных гор. В теплые ясные дни кровать выносили во двор, и писатель много времени проводил в саду, под любимым орехом.

Там же, в Старом Крыму Александр Степанович с супругой часто посещали церковь. Нина Николаевна вспоминала: «Идет служба. В церкви молящихся ни души, только священник и дьячок справляют всенощную. Лучи заходящего солнца косыми, розовыми полосами озаряют церковь. Задумчиво и грустно. Мы стоим у стены, близко прижавшись друг к другу. Церковь меня волнует всегда, обнажая душу, скорбящую и просящую о прощении. За что? — не знаю. Стою без слов, молюсь настроением души, прошу словами милости Божьей к нам, так уставшим от тяжелой жизни последних лет. Слезы струятся по лицу моему. Александр Степанович крепче прижимает мою руку к себе. Веки его опущены, и слезы льются из глаз. Рот скорбно и судорожно сжат. Мы выходим из церкви, садимся на одной из могильных плит и долго молча сидим, грустя об одном и разном».

186497.b

От издательств один за другим поступали отказы. Ничего не изменила и поездка в Москву, а также ходатайство в Союз писателей о назначении пенсии. Здоровье с каждым днём ухудшалось. Врачи вынесли вердикт: воспаление, а затем туберкулёз легких. А оказалось — рак лёгких и желудка.

В последние недели угасающей жизни Грин попросил жену поставить кровать у окна. За стеклом буйствовало красками лето, синели далёкие крымские горы и сияло небо — как отблеск любимого и уже навсегда утраченного моря.

Измотанный жизнью и недугом, романтик уже не писал. Словно извиняясь перед женой, брал в руки карандаш и бессильно водил по заметкам. Но взгляд его был уже не здесь — он устремлялся далеко за горизонт, где на самом краю неба виднелся образ «бегущей по волнам», лёгким движением руки манившей его за собою.

За два дня до смерти Грин попросил, чтобы к нему пришел священник. В последнем письме к жене он говорил: «Он предложил мне забыть все злые чувства и в душе примириться с теми, кого я считаю своими врагами. Я понял о ком он говорит, и ответил, что нет у меня зла и ненависти ни к одному человеку на свете, я понимаю людей и не обижаюсь на них. Грехов же в моей жизни много и самый тяжкий из них — распутство, и я прошу Бога отпустить его мне». 8 июля 1932 году Александр Грин умер.

К. Паустовский, многое сделавший для сохранения памяти об Александре Грине, вспоминал о своем посещении последнего пристанища писателя: «Перед уходом из Старого Крыма мы прошли на могилу Грина. Камень, степные цветы и куст терновника с колючими иглами — это было все. Едва заметная тропинка вела к могиле. Я подумал, что через много лет, когда имя Грина будет произноситься с любовью, люди вспомнят об этой могиле, но им придется раздвигать миллионы густых веток и мять миллионы высоких цветов, чтобы найти ее серый и спокойный камень».