31 января 2016 года Иерусалимская церковь прославила в лике святых Иоанна Румына, Нового Хозевита (1913-1960). Это настоящий монашеский святой нашего времени. Синод Румынской Православной Церкви вписал в святцы этого подвижника двадцатью четырьмя годами ранее.  Нам, прихожанам храма Иоанна Предтечи, в далеком от европейских путей областном центре узнать об этом замечательном святом братской Поместной Церкви будет для духовной жизни полезно.  

О монастыре. Краткая история возникновения

Обитель подвижника Нового Хозевита стоит на северной стороне ущелья Вади эль-Кельт, прорезающего Иудейскую пустыню от восточных пригородов Иерусалима до Иорданской долины в районе чуть южнее Иерихона. На дне этого каньона местами есть вода, хотя уже в римскую эпоху от расположенных в ущелье источников Эйн-Кельт и Эйн эль-Фавар в сторону Иерихона был проведён акведук, остатки которого сохранились.

 Уже в XX в. водовод был частично заменён на бетонный канал, который тянется вдоль русла и хорошо заметен на подходе к монастырю. В семи километрах западнее Эйн-Мабоа, ближе к Иерусалиму, рядом со скитом св. Харитона находится третий важный источник – Эйн Фара.

Интересно, что с 1927 г. вода из источников подавалась в гору в северные и восточные районы Иерусалима. Для этого британские власти построили насосную станцию и несколько бассейнов, в которых она отстаивалась и фильтровалась. Подача воды прекратилась в 1970 г., когда в Иерусалим вернулась вода из более обильных источников Яркон к северу-востоку от Тель-Авива.

В эпоху расцвета византийского монашества вдоль ущелья стояло несколько монастырей – монастырь св. Георгия Хозевита (V в.), изначально освящённый в честь Пресвятой Богородицы, был одним из них. Согласно св. Преданию на этом месте молился св. прав. Иоаким Богоотец о даровании ему ребёнка. В честь прп. Иоакима и Анны освящена небольшая часовня, через которую гости обители заходят в главный храм – Рождества Пресв. Богородицы. Над монастырём находится пещера, в которой над «потоком Хорафа» – библейское название Вади эль-Кельт – пребывал пророк Илия, прячась от Иезевель, жены израильского царя Ахава (9 в. до н.э.). К устроенному здесь пещерному храму Илии можно подняться из монастыря по лестнице:

«И было к нему слово Господне: пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана; из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там. И пошел он и сделал по слову Господню; пошел и остался у потока Хорафа, что против Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил. По прошествии некоторого времени этот поток высох, ибо не было дождя на землю…» (3Цар.17:2-7)

По свидетельству монаха Антония, жившего в обители на рубеже VI-VII вв. и оставившего нам житие св. Георгия Хозевита, написанное около 631 г., этот общежительный монастырь был основан между 480–520 гг. египтянином Иоанном, подвизавшимся прежде в Фиванской пустыне, а затем переселившимся в Палестину и прозванным впоследствии Иоанном из Козибы (Хозевитом) (ум. ок. 606 г.), а до него в окрестных пещерах обитали пять сирийских отшельников, могила которых расположена под храмом св. Иоанна и Георгия Хозевитов или, как его чаще называют, часовней св. первомученика Стефана.

Согласно православному календарю, прп. Иоанн Хозевит (дни памяти: 3/28 октября), епископ столичной Кесарии Палестинской (587–596), прославился своей борьбой с евтихианской ересью (монофизитством), а также благодатными дарами прозорливости и чудотворений. Родился он в египетском городе Фивы и еще юношей долго подвизался со своим дедом в Фиваидской пустыне. Узнав о святой жизни Иоанна, по повелению императора, его поставили епископом города Кесарии. Но святой, стремясь к уединению, удалился в Хозевскую пустыню и подвизался там до конца жизни.

Монах Георгий Хозевит (дни памяти: 8/21 января), в честь которого освящён монастырь, подвизался в обители в конце VI – нач. VII вв. Он родился на Кипре, в семье набожных родителей, его дядя был настоятелем монастыря. С юных лет он мечтал об отшельнической жизни, но отшельником так и не стал. По молодости лет ему было предложено вначале пожить в киновии, и он выбрал Козибу, где поначалу служил помощником садовника, рассчитывая впоследствии уйти в пустыню, но так и остался здесь навсегда.

Георгий Хозевит за свой кроткий нрав снискал всеобщую любовь и прославился как чудотворец. Чтобы избежать излишнего поклонения других монахов он решил присоединиться к своему брату Ираклию, который отправился в Палестину раньше него и стал монахом в лавре Каламон, неподалёку от монастыря св. Герасима. Они провели вместе 20 лет, но затем, после смерти брата и по совету настоятеля монастыря, Георгий вернулся в Козибу. Вскоре он сделался духовным наставником общины, даже отшельники, приходившие в монастырь из отдаленных пещер испрашивали у него благословения, и тем не менее официально он никогда не был настоятелем и не занимал никаких должностей. В 614 г. он был взят в плен персами, но те не причинили ему вреда, по другой версии, Георгий спрятался в одной из пещер Вади эль-Кельт и переждал персидское нашествие. Георгий умер в 625 г. и был похоронен в монастыре.

Постепенно рядом с киновией возникли пещерные кельи монахов-отшельников. Анахореты жили в пещерах до конца эпохи крестоносцев, а с конца XIX в. стали вновь заселять их. По преданиям, ранее в пещерах скрывались еврейские пророки и праведники, очищая сердца постом и молитвой.

Русский паломник игумен Даниил в нач. XII в. свидетельствует:

«И есть от Иерусалима до Иордана 26 верст великих, 15 верст до Кузивы, идеже постился Иоаким неплодства ради своего; и есть место то в потоце глубоко у пути близ на левой руце тамо идуче. А от Кузивы до Иерихона 5 верст, а от Иерихона до Иордана 6 верст…»

Греческий паломник Иоанн Фока, родом из Крита, современник византийского императора Мануила Комнина (1143–1180), в своем «Сказании» написанном в 1183 г. отмечал:

«За этим монастырем (Св. Евфимия – И.Ц.) есть пространство, примерно в двенадцать миль, и за ним находится большой овраг, а среди его (оврага) проходить поток, на противоположной стороне которого есть монастырь Хозива, нечто для рассказа невероятное, а для зрения удивительное. Ибо углубления пещер служат келлиями для монахов, и самый храм и усыпальница устроены в расселине скалы, и все это до такой степени накаляется лучами солнца, что огненные языки подымаются от камней в виде пирамид. Вода же, употребляемая для питья монахами, такова, какою бывает в стоячем болоте, когда солнце среди лета стоить над болотом и своими огненными лучами нагревает воду до точки кипения. В этом монастыре мы видели разных освященных мужей, и между прочим одного из них знаменоносного мужа и непосредственно беседующего с Богом. Лука имя этому старцу. С трудом мы вошли и вышли из монастыря по крутизне места и по чрезмерности солнечного зноя»

В 1187 г. монастырь разрушается воинами Салах ад-Дина и остается в полузаброшенном состоянии до 1878 г., когда здесь поселяется греческий монах Каллиник, который в сотрудничестве с французским востоковедом и сотрудником консульства Шарлем Клермон-Ганно (1846–1923) начинает проводить археологические раскопки и постепенно восстанавливать обитель.

В 1901 г., при помощи Иерусалимского Патриархата монастырь был полностью отстроен, отреставрированы храмы и кельи монахов, а в 1952 г. ко всему комплексу при содействии Иерусалимского патриарха Тимофея I была пристроена колокольня (о чем свидетельствует надпись на ней).

Преподобный Иоанн Новый Хозевит

В середине XX в. в монастыре подвизался удивительный подвижник, прп. Иоанн Яаков, иначе именуемый Иоанном Румыном или Иоанном Новым Хозевитом (1913–1960). Его мощи нетленны и находятся в монастырском храме в стеклянной раке.

Иоанн родился в Румынии в семье глубоко верующих крестьян и был назван в крещении Илией. Еще в младенчестве он остался сиротой: мать умерла, когда ему было всего 6 месяцев, а отец погиб через три года в Первой мировой войне. Отрока воспитывала благочестивая бабушка Мария. Когда Илье было 11 лет, бабушка отошла к Господу, и отрок стал жить в семействе дяди, где ему пришлось претерпеть много скорбей. С детских лет научился Илия сокровенной молитвенной жизни и всецелому упованию на Бога. Однажды, в праздник Святой Пасхи, мальчик горько плакал на могиле бабушки. И вдруг услышал голос, исходивший от образа Спасителя: «Не плачь, дитя Мое, и не печалься, ибо Я – с тобою, Христос Воскресший!» И сам образ Спасителя как бы ожил и улыбался. От этого небесного утешения душа отрока исполнилась несказанного мира. В возрасте 20 лет юноша решил всецело посвятить себя служению Господу и пришел в Нямецкий монастырь, в котором некогда подвизался прп. Паисий Величковский (1722–1794, память 15/28 ноября), расположенный к северо-западу от румынского города Тыргу-Нямц, где на Пасху 1936 г. был пострижен в монашество с именем Иоанн.

Осенью 1936 г. Иоанн по благословению епископа Никодима, митрополита Молдавии, отправился на Святую Землю. В Иерусалиме он встретил двух монахов из Нямецкого монастыря – Клоди (Claudie) и Дамаскина (Damaschin), – которые после паломничества, вернулись в Румынию, а о. Иоанн был принят, после некоторых трудностей, в лавру прп. Саввы Освященного. Овладев греческим языком, он стал переводить духовные книги на румынский язык. Удивлял всех своими духовными подвигами, выполнял пономарское послушание – следил за лампадами в двух церквях и четырех часовнях – был помощником эконома, заботился о больных. 

В это время в Палестине началось арабское восстание (1936–1939). Английские власти, связанные защитой стратегических объектов, не могли справиться с растущим бандитизмом и уличной преступностью. Однажды возвращаясь с поездки о. Иоанн застал сидящих в засаде арабов, которые хотели убить эконома монастыря, иеромонаха Павла, за то, что тот не согласился выделять им еду с монастырского стола. Арабы, подумав, что к ним приближается о. Павел, напали на о. Иоанна. Молодой араб хотел ударить его по голове оглоблей, но на счастье, его остановили, увидев, что это другой человек. Узнав, что о. Иоанн заботится о больных в монастыре, арабы стали привозить к нему своих раненых, и покой обители был нарушен. О. Иоанн очень устал и ослаб – у него не было ни минуты отдыха. Он страдал от болезни почек, неправильного питания и сурового климата и поэтому решил направиться в пустыню для отдыха и покоя. Его духовник, о. Савва, дал ему своё благословение.

В 1939 г. о. Иоанн вместе с другим румынским братом-насельником отправились в Иудейскую пустыню. Они провели две недели в одной из пещер Кумрана, а затем перебрались в пещеру Каломена (Calomena), в одном километре восточнее монастыря Св. Герасима. Пещера оказалась очень сырой, воду привозили из монастыря св. Герасима. Брат из Румынии не выдержал таких условий и покинул пещеру, но на его место пришел старый монах-румын Иоаникий (Ioanichie), который не оставлял о. Иоанна до самой смерти. Они пробыли в пещере в течение полутора лет. По-видимому, от плохой воды о. Иоанн заболел дизентерией и страдал от неё в течение восемнадцати месяцев. К 5 августа он закончил перевод «Акафиста Успения Божией Матери»; в этот же день впоследствии о. Иоанн отошёл к Господу.

Шла Вторая мировая война, и немцы подступили к Александрии. Румыны были союзниками Гитлера. Поэтому англичане арестовали в Палестине всех румын и заточили их в лагерь вместе с немцами и итальянцами. По причине знания о. Иоанном иностранных языков его, несмотря на тяжелую болезнь, продержали в лагере дольше, чем других – девять месяцев. После освобождения он вернулся в лавру св. Саввы. В праздник св. Феодосия (основателя общежительных монастырей Палестины) о. Иоанн направился в основанный преподобным монастырь, находившийся неподалёку от лавры. О. Иоаникий также пошел в обитель св. Феодосия, где горячо молился у его святых мощей, чувствовал большое облегчение и был исцелен даром преподобного. По возвращении в лавру о. Иоанн вернулся к прежним послушаниям, хотя был ослаблен и продолжал страдать от тяжести климата. Он нуждался в отдыхе, но в обители не было другого молодого монаха, который мог нести его послушания. 

Чуть позже, глава Румынской Церкви в Иерусалиме архим. Викторин, знавший о. Иоанна по Нямецкому монастырю, не спрашивая его, написал румынскому патриарху Никодиму (1939–1948) с просьбой связаться с патриархом Иерусалимским Тимофеем I (Фемелисом) с целью рукоположить о. Иоанна в чин иеромонаха для служения в румынском ските св. Иоанна Предтечи в Иордании. Дважды до этого о. Иоанн уже отказывался от рукоположения в диаконы: один раз в монастыре Турну в долине Олта, и во второй раз – в Нямецком.

Теперь, чтобы получить долгожданный отдых, он согласился. Тимофей I утвердил рукоположение, и 13 мая 1947 года, в день памяти свмц. Ираклийской Гликерии, о. Иоанн был рукоположен в иеродиакона (монах в сане диакона – И.Ц.) епископом Иринархом, а затем, 14 сентября того же года – в иеромонаха, и назначен игуменом. После рукоположения архим. Викторин медлил с отправкой о. Иоанна в Иорданию (области к востоку от Иерусалима до 1967 года принадлежали Иордании), но тот сказал ему, что не хочет оставаться в Иерусалиме и желает вернуться в лавру Св. Саввы. В результате, в декабре 1948 г. архим. Викторин направил о. Иоанна, которого сопровождал схим. Иоаникий, в Иорданию без еды и какой-либо помощи. Дом, в котором они должны были жить, состоял из двух небольших комнат, полных грязи из-за того, что на этой территории разливался приток Иордана. Церковь была крыта разбитыми черепичными плитками, на полу росла трава. Они сложили печь из трёх бочкек, обмазанных сверху грязью, которая служила им и кроватью. Брат-румын из Иерихона принёс подвижникам хлеб из собственной порции и сделал небольшую лачугу из найденной в саду древесины.

Однажды архим. Викторин приехал в монастырь с богатым человеком из Америки, который хотел помочь скиту деньгами. Когда они сидели за столом, архим. Викторин пригласил к столу водителя – араба-мусульманина, и о. Иоанн тут же отошел от стола. Американец рассердился и ничего не дал обители, однако о. Иоанн считал, что лучше быть «бедным, но чистым».

о. Иоанн служил литургии, исповедовал, причащал, обращался к паломникам со словами духовного утешения и поддержки. Часто трудился в небольшом саду. По ночам выходил на берег Иордана и молился там до рассвета. Иногда на несколько дней удалялся в пустыню. Пребывая в посте, молился и клал многочисленные поклоны. Не оставлял он и написания стихов, в которых говорилось о красоте мест, где протекали его подвижнические труды. Некоторые из стихов были впоследствии переведены на русский язык.

В феврале 1948 года скончался румынский  патриарх Никодим (Мунтяну), и по традиции, в течении 40 дней все православные патриархи должны были служить поминальные службы. Когда настала очередь Иерусалимского патриарха, архим. Викторин призвал о. Иоанна принять в ней участие, но тот отказался, поскольку покойный преследовал сторонников истинного православного календаря (старого стиля – И.Ц.), а о. Иоанн отказывался служить со священниками, которые не следовали этой древней традиции. Кроме этого, он никогда не причащал Святых Христовых Тайн неисповедованым или нераскаявшимся людям. Такое поведение злило архимандрита Викторина, который по случаю израильской войны за Независимость находился в Ливане, а по возвращении вернул в иорданский монастырь прежнего настоятеля.

Когда вернулся предыдущий настоятель, отцы Иоанн и Иоаникий перебрались в Вади эль-Кельт в пещерный скит св. Анны (находившийся на расстоянии 1.5 км от монастыря св. Георгия Хозевита, ниже по течению), где, по преданию, в конце жизни подвизалась мать Матери Божией. У него были хорошие отношения с настоятелем этого монастыря, который поддерживал и снабжал его продуктами. В ноябре 1952 года о. Иоанн перешел в монастырь св. Георгия Хозевита, где пробыл один год, пока не приехал из Кипра монах Павел, который согласился отправиться с ним в скит св. Анны. Монах Павел помог о. Иоанну установить двери и окна в маленькой пещере, где несмотря на дневную жару он провел последние семь с половиной лет, практически не посещая ни монастырь, ни Иерихон.

Летом жара достигала 40 градусов. О. Иоанн страдал от ревматизма, и днём и ночью был вынужден менять пропитанные потом фланелевые рубашки. Его пищей были сухари и, реже, хлеб, который приносил румынский брат из Иерихона. Он претерпевал голод, холод, жару, жажду, болезни и всякие скорби от диавола. О. Иоанн жил в бедности, с тем, чтобы быть вознаграждённым в другой жизни.

Вход в пещеру был расположен на высоте 7 м в от поверхности воды, практически над маленькой часовней скита св. Анны. Забраться в пещеру, похожую на ласточкино гнездо, можно было только по 5-метровой лестнице, которую святой спускал по необходимости. В пещере было три помещения. Первое, площадью 12 кв.м., имело нишу, вырезанную в стене, служащую престолом, где постоянно молился о. Иоанн. Здесь же он отдыхал на рогоже, расстеленной на доске, делал переводы книг с греческого на румынский, писал стихи, пел духовные гимны, имея очень красивый и приятный голос. Доступный для простого человека стиль написания книг был проникнут духом смирения и кротости, поэтому все, кто читал его произведения, проливали слезы, как бы тяжело на сердце им не было.

Через лаз, пробитый в стене, можно было проникнуть во второе помещение, площадью 6 кв. м, где пустынник вкушал немного пищи. Третье помещение представляло собой «пещеру почивших» — здесь находились мощи тех, кто подвизался здесь прежде. Трапезничал о. Иоанн один раз в день, вечером. Спал 3-4 часа в сутки. Иногда, по большим церковным праздникам, служил в храме св. Георгия Хозевита: спускался из пещеры по лестнице, шёл в монастырь ко всенощному бдению, а потом участвовал в литургии и причащался Святых Таин. Затем он участвовал в общей монашеской трапезе и снова возвращался в пещеру. Монах Павел, друг о. Иоанна, подвизался неподалёку от него в маленькой часовне, где они служили св. Литургию:

«Келья его была расположена в скале над Хоривским потоком. Когда Господь посылал просфоры, совершал Божественную литургию в церкви скита св. Анны. По большим праздникам приходил в монастырь Георгия Хозевита. В келью к себе не пускал никого, кроме своего послушника, монаха Иоаникия, который подвизался в соседней пещере – ученик поднимался к нему по лестнице, сплетенной из веревок. Потом о. Иоанн убирал ее, отрезая к себе путь другим пришельцам. Он страдал от арабов, которые по дикости бросали в пещеру камни, стараясь выгнать его. Старец понимал, что делать так их наущает диавол, и терпел все со смирением и любовью. За две недели до кончины отшельник сподобился удивительного видения. В ярко голубом небе он увидел справа от себя светящийся венец из финиковых листьев, на котором была надпись «Блаженни…» и далее слова, которые он не смог разобрать. Слева же слова «Прокляти…» с ниспадающими, подобно стрелам, молниями. 4 августа 1960 г., извещенный свыше о приближающейся кончине, о. Иоанн причастился Святых Таин и прилег на ложе. Через час, подняв руку, благословил крестообразно четыре части света, говоря: «Мир всем!» (Иеромонах Иоанн. Преподобный Иоанн Румын Новый Хозевит)

Монах Иоасаф, автор жития о. Иоанна, говорит о кончине преподобного так:

«…его температура росла постоянно, он слабел, так и не сказав значение слов из своего видения. Это был август, была сильная жара, температура снаружи достигала 40 градусов. Ночью о. Иоанн встал …, как бы желая что-то сказать, но не смог этого сделать из-за недостатка сил, снова свалившись в постель. Через час он поднял правую руку и дал благословение на все стороны в знак креста, передавая тем благословение святых отцов, о которых он писал в своих произведениях…»

Схим. Иоаникий вспоминал, что положил мокрую ткань на тело о. Иоанна, горевшее в лихорадке, чтобы охладить его, но тот не проронил ни звука от боли, а только поблагодарил его приятным голосом. На рассвете четверга 5 августа 1960 года в возрасте 47 лет о. Иоанн был призван к вечной жизни.

О. Иоанн до мельчайших подробностей уважал каноны Православной церкви. Однажды он служил Божественную Литургию в монастыре св. Георгия Хозевита в день памяти св. Иоанна Крестителя и отказал в Святом Причастии жене священника из деревни Тайбе, потому что она съела за день до этого на праздник Богоявления мясо, тогда, когда нужно было держать пост по крайней мере три дня. Настоятель, возможный её духовник, надел Епитрахиль и сам отпустил женщине грех, и о. Иоанн с того времени больше не сослужил с другими священниками. На литургии он также не упоминал имена иереев, о которых слышал, что те были масонами и т. п.

После смерти о. Иоанн был похоронен в «пещере почивших». В 1968 году его ученику схим. Иоаникию удалось напечатать часть стихотворных работ о. Иоанна в двух томах под названием «Духовная пища» (частично переведены на русский язык). Спустя годы о. Иоанн явился во сне схим. Иоаникию, сказав, что его могила должна быть открыта. Настоятель и отцы решили подождать. Прошел год, и игумен в конце концов согласился открыть пещеру. Это было в 1980 году, спустя 20 лет после смерти о. Иоанна. Когда могилу открыли, произошло чудо. Тело Иоанна оказалось нетленным, и издавало приятный запах. Его лицо было чистым с черной бородой. Архим. Амфилохий, игумен монастыря св. Георгия Хозевита, позднее вспоминал:

«Мы ожидали увидеть одни лишь святые кости, а почувствовали дивное благоухание. Когда мы сняли крышку гроба, то увидели отца Иоанна словно пребывающим во сне; разложение не затронуло его тела, оно было таким же и в момент смерти. Как будто мы положили его здесь всего несколько часов назад, даже не часов, а только что; облик его был без малейших изменений. Тление не коснулось ни его рук, ни бороды и волос, ни рясы и обуви»

Об этом сообщили Патриарху Иерусалимскому Венедикту, и тот распорядился перенести мощи в храм монастыря св. Георгия Хозевита.

7 августа 1980 года мощи св. Иоанна были положены в монастыре. Гроб был плохого качества, но не было денег, чтобы купить новый. В это время в обитель приехала из Австралии мать священника Харлампия, которой ранее во сне явился неизвестный в одежде монаха и велел собирать деньги на раку нетленного телом святого. Однако не было сказано кто он, и в каком месте он находится. Она рассказала о сне другим, но никто не мог понять, что это значит. Только в монастыре, увидев о. Иоанна, она поняла для кого нужна рака. На собранные в Австралии деньги мощи о. Иоанна были помещены в храме Св. Стефана, рядом с могилой Св. Георгия Хозевита (в настоящее время перенесены в главный храм Рождества Пресв. Богородицы).

Когда мощи о. Иоанна были доставлены в обитель, настоятель отправился в Грецию за пожертвованиями на ремонт дороги, которая вела к монастырю и находилась в опасном состоянии. После его отъезда некоторые греческие клирики из Иерусалимской патриархии решили, что не подобает выставлять мощи человека другой национальности, да ещё не прославленного, в их храме. Они посоветовались с Патриархом и решили, что специальная комиссия должна приехать и перенести мощи в другое место. Местный епископ, однако не захотел этого делать в отсутствие игумена и ждал его возвращения из Греции. Между тем, 88-летний Патриарх Венедикт отошёл к Господу, а все члены комиссии тяжело заболели. После этого никто уже больше не думал о перенесении мощей.

Священный Синод Румынской Православной Церкви, принимая во внимание все собранные о новом подвижнике свидетельства, на своем заседании 20 июня 1992 г. постановил причислить Иоанна Нового Хозевита к лику святых и считать днем его памяти 5 августа, день, когда он отошел к Господу.

Как-то раз, ещё при жизни святого, к пещере пришел священник по имени Митрофан. Он был художник, и потрясённый одиночеством места решил покинуть Афон и поселиться в ските, сказав о. Иоанну, что поедет домой, чтобы утрясти дела, а затем вернётся. О. Иоанн ответил ему так: «Если ты пришёл, то приходи сейчас, но если хочешь привести дом в порядок, не приезжай вообще». Всё случилось, как он сказал. Вернувшись на гору Афон, о. Митрофан начал работать над картиной. Прошло два года. Его ученик взял некоторые ценные кисти. О. Митрофан отругал его за это. Ученик рассердился и однажды вечером убил его. Слова о. Иоанна о том, что если тот не останется сейчас, то не придёт вообще, оправдались.