Краткое житие преподобного Симеона Столпника 

Святой Симеон родился в пределах Антиохии Сирийской в середине IV века от бедных родителей. В юности он пас овец своего отца. Однажды, придя в храм, он услышал пение заповедей Блаженств (Мт. 5, 3-12), и в нем зародилась жажда праведной жизни. В юном возрасте Симеон тайно покинул отца и мать и, поселившись в дальней обители, предался суровым аскетическим подвигам. Особенно удивительным для современников оказался его подвиг столпничества. Столпов, на которых дни и ночи, в молитве простаивал преподобный, было несколько. Постепенно он увеличивал высоту столпа, на котором стоял. Последний его столп был высотой около 15 метров. Вокруг него была возведена двойная ограда, которая возбраняла беспорядочным толпам народа слишком близко подходить к преподобному и нарушать его молитвенную сосредоточенность. 

Святой Симеон сподобился дара исцелять душевные и телесные болезни и предвидел будущее. Император Феодосий II Младший (408-450 гг.) очень уважал преподобного Симеона и часто следовал его советам. Когда император скончался, его вдова царица Евдокия была совращена в монофизитскую ересь. Монофизиты не признавали во Христе две природы — Божескую и человеческую, а лишь одну Божескую. Преподобный Симеон вразумил царицу, и она опять стала православной христианкой. Новый император Маркиан (450-457 гг.) в одежде простолюдина тайно посещал преподобного и советовался с ним. По совету преподобного Симеона Маркиан созвал в Халкидоне IV Вселенский собор в 451 году, который осудил монофизитское лжеучение. 

Преподобный Симеон провел в усиленных иноческих подвигах 80 лет, из которых 47 он простоял на столпе. Бог даровал ему исполнить в столь необычных условиях поистине апостольское служение - многие язычники приняли Крещение, потрясенные нравственной стойкостью и телесной крепостью, которые Господь даровал Своему подвижнику. Святой Симеон жил более ста лет и скончался во время молитвы в 459 году. Его мощи почивали в Антиохии. Православная Церковь в богослужении, посвященном святому Симеону, называет его «небесным человеком, земным ангелом и светильником вселенной».

Сердца  сокровенный человек 

Однажды восемнадцатилетний юноша Симеон  зимним вечером молился в приходском храме и услышал Евангельские заповеди блаженств. После службы он спросил у одного старца, что они означают для человека?  Старец открыл юноше их высокий жертвенный смысл. Вся чистая душа Симеона так умудрилась и восхитилась услышанным, что, выйдя из храма, он, распростершись крестообразно на снегу, стал молиться: в какой монастырь ему пойти спасать свою душу?  И Господь положил ему на сердце сокровенный путь. Симеон,  не заходя домой и, не попрощавшись с родителями, ушёл из своего села в поисках евангельского совершенства. Никто из селян не приметил, куда направился молодой пастушок. Много десятилетий Симеон пробыл в духовных подвигах и трудах. Его отец, не желая смириться с потерей единственного сына, потратив огромное состояние и  употребив много времени на поиски Симеона, в конце концов, умер от горя, посчитав, что его сын погиб неизвестно где. А когда мать через несколько десятилетий  нашла Симеона уже прославленным монахом, который исцелял больных, воскрешал мёртвых, то Симеон отказался с ней встретиться. И мать также умерла от великой печали при ограде столпа, на котором он стоял. Это достоверные факты биографии преподобного Симеона. 

Вспомним еще одно событие его прославленного жития, когда нога преподобного от многомесячного стояния загнила, и в ней появились черви, которые падали  со столпа на землю, то Симеон просил послушника собирать и садить этих червей обратно на раны, чтобы они пожирали его плоть. Подобных суровых странностей мы встречаем в его житии немало,  читая о них сердце наше изумляется, боится, а ум, хоть и понимает, что это житие святого, что это святой так поступал, но не принимает такие «жестоковыйные» святоотеческие подвиги. Поэтому первое, что следует нам понять  - суровые, сверхчеловеческие подвиги, которые накладывал на себя преподобный Симеон, были подвиги первопроходца в аскетической жизни Церкви. До него мало кто знал о практическом пути духовного совершенства. 

Духовный алгоритм спасения 

В последующие века православные монахи выработали систему восхождения  в духовный мир, верный алгоритм аскетизма, приводящий на земле к таинственному личному Богообщению; они нашли, опробовали на себе и описали, те замечательные средства, которыми мы сегодня располагаем, о которых написано во многих томах «Добротолюбия». Благодаря этим средствам уже не было нужды в таких сверхчеловеческих крайних подвигах, которыми  бесконечно утруждал себя  преподобный Симеон. Он был, ещё раз повторим, первопроходец  православной, аскетической жизни. Из его жития видно, что он постигал опытным путём, буквально, «на своей шкуре»,  то, что было еще неведомо на путях евангельского совершенства. Он самолично постигал, те состояния боговосхищенности, которые последующие поколения монахов уже достигали без подобных жестоких трудов и обстояний, и при этом были такими же величайшими столпами церкви Христовой, как и он.

Одним из ярчайших примеров этого факта  является житие  преподобного Амвросия Оптинского, жившего в середине 19 столетия в России.  Он вообще никаких внешних подвигов не совершал, но имея внутренние вериги, внутренние духовные «кровотечения», сокровенное столпничество посреди огромного моря человеческого страдания, был таким же величайшим святым, как и Симеон Столпник, хотя, повторимся, внешне его жизнь не была подобна жизни Симеона. Вареную пищу преподобный Амвросий принимал дважды в день, менял и одежду, ибо от тяжелого недуга, мучающего его, она быстро становилась мокрой; и температуру в его келье послушники выдерживали для него только  определённого градуса, потому что физически при повышении или понижении ее, преподобный начинал задыхаться. Но при всем при этом, преподобный Амвросий каждый день в течение многих лет принимал до трехсот, четырехсот, а то и больше страждущих человек. И при этом душа его всегда была в горних обителях, чему имеются совершенно очевидные и ясные свидетельства, описанные в его житии!

Преподобный Симеон был первый и, поэтому, он много по человеческому порядку не знал и опытным путём трудился и пробивал духовную дорогу будущим поколениям святых монахов. Он в отличие от преподобного Амвросия Оптинского,  почти ничего не ел, мало пил, в конце жизни совершенно перестал спать, он не открыл свое местонахождение своим родителям, не принял мать.  И поэтому у нас, современных людей,  возникает вопрос: а не жестокость ли это, не жестокосердие ли это по отношению к тем людям, которые дали ему жизнь, возрастили и воспитали?

Домик-келья преподобного Амвросия Оптинского

Вспомним  хрестоматийный пример подвига Александра Матросова. Можно ведь так же сказать: какая нечеловеческая жестокость - бросился парень на амбразуру, забыв отца и мать, забыв про своих сестёр, забыв про своих друзей. Ради чего он бросился на этот немецкий дзот и погиб смертью храбрых? Ради какой-то там высоты, ради нескольких сотен своих товарищей по оружию? Ну, где же его любящее сыновнее сердце, ведь он должен был помнить, что у него есть родители, что его первостепенный долг максимально возможно  сохранять свою жизнь даже в условиях войны? Как ему нужно было себя ввести? А вот как: чуть пуля просвистела – сжаться в окопе, в атаку бежать последним, закрыв глаза и накрывшись каской. А он все сделал иначе! Нет, посмотрите, ведь, какой эгоизм, бросаться на эту самую амбразуру и думать только о себе!

Он совершил подвиг во славу отечества, спасая жизнь своим братьям-солдатам, не думая сохранить себя как раз только ради того, чтобы радовать своей продолжающейся  жизнью мать и отца. Для чего рождают нас родители на свет, ради ли того, чтоб мы в неге и покое достигли старости маститой и покоили их не менее блаженную старость? Или ради того, чтобы человек, научившись любить и жертвовать, отдавал свою жизнь ближним, если к этому его жизнь привела, а не трусливо сидел в окопе и смотреть, как рядом умирают товарищи? 

Поэтому тайна святых, тайна страдания святых, тайна их внешней «жестокосердности» это есть тайна сораспятия Христу. Вспомните, как апостол Пётр просил не ходить Господа в Иерусалим, просил сохранить  жизнь. И на это Господь сказал ему: отойди от меня, сатана. Вспомните, как Господь проповедовал и как теснил Его народ, в то время как пришла мать Его. И сказали Ему, что пора идти домой, что Он устал, что Он голоден и пришли за Ним. А Он ответил, что мать Моя и братья Мои те – кто творят волю Отца, пославшего Меня. Вот мать моя и братья мои, те, что со мной сейчас пребывают. Ещё множество свидетельств из житий других святых мы встречаем и видим, что именно подобным образом учит вести себя нас Сам Христос. Поэтому, еще раз повторим,  тайна страдания святых – это  тайна страдания Самого Господа Иисуса Христа, это тайна Его Креста. 

Подвиг или самолюбие? 

Можно сказать, что жизнь преподобного Симеона была сплошным натиском на амбразуру мирового греха. Десятилетиями к сердцу его было приставлено раскалённое дуло пулемёта греха человеческого; дуло вселенского огнедышащего смертного пулемёта, которое постоянно разрывало его сердце на части. И преподобный постоянно, благодатью Божией, неимоверным усилием человеческим его скреплял и собирал. Как сказал апостол, что он ежедневно, ежемгновенно «соумирал со Христом» на этом столпе. Его сердце было живым щитом Византийской империи. Есть одно удивительное литургическое выражение «Яко да Царя всех подымем, Ангельскими невидимо дориносима чинми». Оно означает:  славя живого, несокрушимого героя после битвы, воины несут его на щите, высоко поддерживая щит своими копьями.

Остатки столпа преподобного Симеона

Преподобный и был таким щитом, на котором он утвердил уже свой человеческий щит, говоря языком современным, он своё сердце, как ядерный щит распростёр над империей и хранил её своим духовным человеческим подвигом. Когда солдат Александр Матросов встал на пути немецкого дзота, то в этот момент смогли бы его остановить родители или ближние? Стал бы он в том момент, когда пули разрывали его сердце, обращать на них внимание, думать  о своём возможном ещё спасении для земной жизни? Крайне сомнительно. Он уже был весь устремлён на подвиг, душа его дышала огнем иной вечной жизни.  Остановить невозможно, как невозможно было остановить воскресение из мертвых Сына Божьего. Так и в духовной жизни, когда душа предельно напряжена в подвиге сораспятия Христу, совершенно исключено самой человеческой природой, чтобы с одной стороны - проявлять полноту земных душевных чувств, в том числе и родственных, а с другой стороны – стремительно восходить к небесам.

Пещеры-кельи древних монахов

Не может орёл парить в небе и одновременно ходить где-то, скажем, по церковному двору и вместе с голубями клевать зерно, радуясь своему благоутробию. Хотя это зрелище орлиной дружбы было бы чудесное и приятное для глаз. Поэтому мы, встречая нечто странное, малопонятное, невразумительное для нашего «душевного» ума в житиях святых и, решая, что вот опять святые думают только о себе, о доблестном качестве своей святости и божественном совершенстве, что они забывают напрочь о нас, грешных людях, мы должны понять свою логическую ошибку. Святые думают о нас непрестанно, молятся  за весь мир до кровавого пота, проливают великие сокровенные слезы за наши грешные души, восходят на столпы, замыкают на десятки лет свои уста, жестоко не досыпают, живут впроголодь, одеваются кое-как, отказывают себе в минимальных человеческих удобствах и желаниях, день и ночь взывая к Богу о милости к миру сему, «лежащему во зле», тонущему в собственной неправде по самые уши. Но именно поэтому, пребывая на высоте своего духовного подвига, они не могут разделить с нами в полной мере земной избыток  наших чаяний, надежд, радостей и праздников. И стоит ли нам за это их укорять?