Поиск

Жертва на иконостас

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

Пожертвование на иконостас

Жертва на храм

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

На уставную деятельность

Мы ВКонтакте

5 таяная вечеря

О Тайной Вечери 

Тайная Вечеря - пасхальная трапеза Христа с учениками. Весь день Господь проповедовал в Иерусалимском храме, а вечером состоялась пасхальная трапеза. Евангельские чтения Страстного Четверга описывают события Тайной Вечери. Подробнее всех о Тайной Вечере пишет Евангелист Иоанн. Он записывает всю долгую беседу Христа с учениками, описывает омовение ног. Евангелист Лука также приводит элементы беседы, которых нет у других Евангелистов. В  Евангелии от Матфея и от Марка подробно фиксируется  установление Евхаристии. В Страстной Четверг Литургия Василия Великого совершается на вечерне, поэтому чтение этого составного Евангелия приходится фактически на Литургию. После того как Тайная Вечеря завершилась, Господь с учениками ушел в Гефсиманский сад, и там происходит Его моление до кровавого пота. Это событие ночного времени. Для Страстной седмицы не существует четкого отделения одного дня от другого. События непрерывным потоком перетекают друг в друга. 

Евангельское чтение Страстей Господних 

В четверг  вечером на утрени Великого пятка читаются 12 Евангелий Завета Святых Страстей. Это чтение составлено из текстов всех четырех евангелистов. Песнопения 15-ти антифонов –попеременных хоровых вставок - в промежутках между чтениями лишь дополняют и поясняют течение евангельских событий. Вся служба, кроме евангельских чтений, поется в знак великого духовного торжества. Евангельские чтения выбраны так, чтобы осветить страдания Спасителя с разных сторон, представить их последовательные этапы. Читая  Евангелия Святых Страстей Господа нашего Иисуса Христа, мы становимся сопричастниками Его страданий. Важно помнить, что именно Святое Евангелие решает нашу вечную участь. По нему мы будем судимы, и по тому, какими были здесь на земле по отношению к нему, получим вечное блаженство или адские муки (Ин. 12, 48). Для этого необходимо жить по Евангелию. Постараемся, чтобы Евангелие вошло в наши ум и сердце, чтобы мысли наши постоянно обращались к нему. 

6 небесная литургия

Великопостное назидание 

Со времен Смерти и Воскресения Христа прошло почти две тысячи лет, но «некоторые из здесь стоящих» (Лк. 9.27) до сих пор ходят, словно не в  Новозаветную Церковь, а  в  Иерусалимский  храм, ибо и в ветхозаветном храме можно было и душевно помолиться, послушать Священное Писание, насладиться духовным пением, принести жертву благодарения. Стоя в древнем храме, названном в честь его строителя – соломоновым,  можно было принести Богу покаяние и выйти «оправданным», чему находим пример в  притче Христа «о мытаре и фарисее», в событиях жизни царя и пророка Давида, царя Манассии и многих других библейских исторических личностей. Чем же тогда он отличался от православных храмов? 

Ветхий Завет обогатил Священное Писание молитвенными текстами числом больше двух сотен, только   давидовых насчитывается  сто пятьдесят, а еще десятки других молитвенных воздыханий находятся  в пророческих стихах, в книгах Царств  и Хроник. В Новом Завете Христос оставил нам всего две молитвы: «Отче наш» и «Первосвященническую", произнесенную Спасителем на Тайной Вечере, отчасти воспроизводимую на Литургии и недерзаемую совершать  мирянами. Числовое соотношение молитв явно не в пользу Нового Завета. Почему Христос и апостолы оставила нам так мало письменных духовных воздыханий? Причина существенная. 

Сегодня в  наших богослужебных книгах и требниках содержатся тысячи молитв, десятки видов молитвенных форм. Такое  разнообразие Ветхозаветной церкви  не снилось даже и в самом райском сне! Христос завещал нам не молитвенные тексты; при необходимости Он мог бы оставить нам столько молитв, что «если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21. 25), Сын Божий вручил нам, как священное сокровище, Свою Церковь, которая присовокупила к Его двум молитвам, тысячи и тысячи других, созданных  Святым Духом и человеческим усердием. 

Христиане собираются в храм не для молитвы - как составляющая "красная нить" богослужения она есть и будет всегда – на Тайную Вечерю, в «Царство благодати». Перед причастием Святых Даров мы произносим молитвенные слова «Вечери Твоея тайныя днесь». В переводе на русский они означают, что «Тайная Вечеря совершается здесь, сегодня». Как же это возможно, если Христос совершил ее в Сионской горнице незадолго до Своих крестных страданий? Во время преломления хлеба на пасхальной вечери Господь сказал: «сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22.19). Напрашивается вопрос: как мы можем вспомнить то, чему сами не были свидетелями? И первый вопрос о сегодняшней Тайной Вечери и второй о «воспоминании» не пережитого разрешаются в опыте Литургии. Христос оставил нам молитву «Отче наш», когда мы произносим ее, то не просто читаем, мы действительно совершаем молитву, обращаемся всем сердцем к Богу! Подобно и на Литургии. Мы не «вспоминаем» о Тайной Вечере, исходя из текстов Евангелия, мы ее «творим». Христос Живой и Вечный входит в нашу жизнь, претворяя Духом Святым  наши предложенные «бескровные дары» - хлеб и вино, символы нашего бытия  – в свою Жизнь, в  Божественную Пищу, в Свое Тело и Кровь. Мы, грешные и скудные, по неизреченно Любви Божией, таинственно «неслитно и нераздельно» становимся Его Жизнью, Его Телом – Церковью Христовой. 

вечеря 7

Принято считать, что в Великий четверг Господь установил на Тайной Вечере Таинство святого Причащения для исцеления души и тела. Это истинная правда, но ограничивать завет Христа творить Тайную Вечерю «в мое воспоминание» только Причащением представляется узостью схоластической традиции, восходящей к  академиям и семинариям Европы средних веков. Святоотеческое понимание происшедшего в Сионской горнице намного глубже, шире и таинственней. 

Христос не «устанавливал» Таинства Крещения или Миропомазания, как не «устанавливал» и Таинства Причащения. Он «установил» - «сие творить в Мое воспоминание» - Таинство Спасения, Таинство Церкви – Своего Тела. Сегодня в Великий четверг мы празднуем рождение Церкви Христовой, как вечного живого организма, созданного подвигом Сына Божьего «через Отца в Духе Святом», пребывающего в земных временных пределах посредством Литургии. Именно поэтому опытные пастыри Церкви в духовно-педагогических целях утверждают, что «в Великий четверг причаститься намного важней, чем в Пасху. В воскресенье мы часто причащаемся, а в Великий четверг, в день рождения Церкви - один раз  году». 

Литургия и Причастие не тождественны друг другу. Литургия завершается Таинством Причастия, но оно есть не просто  принятие Божьего Дара после окончания сверхъестественного процесса «пресуществления хлеба и вина», а духовная точка полноты общения между Богом и Его народом.  На Литургии мы «вспоминаем»- сердечно-умно проживаем всю жизнь Христа; прибегая же в храм почти к концу Литургии, с мыслью «главное чтобы причаститься», мы словно говорим Спасителю: «Тебе Господи – Крест, а нам – слава! Тебе Боже – смерть, а нам – воскресение! Тебе – страдание, а нам – сплошная радость Причастия!»  Такое отношение к Святым Дарам называется – обмирщением. Дадим общее, наиболее широкое определение Литургии, чтобы впоследствии увидеть ее жизненную духовную конкретность, воплощенную в земных реалиях. Литургия – это единая Жизнь Бога и Нового человечества, через Жизнь, Смерть и Воскресение Господа Иисуса Христа. Литургия начинается возгласом: «Благословенно царство Отца, и Сына, и Святого Духа», тем самым определяется конец литургического пути и его сущность: Жизнь Святой Троицы. К этой Божественной Жизни мы приобщаемся не через молитвы, добрые дела, соблюдение заповедей, жертвы, аскетические опыты, они суть помощники, а через соборное участие в Литургии. Одному человеку, на какой бы высокой ступени святости он не пребывал, никогда не приобщиться к жизни Святой Троицы. Прямым указанием на этот факт, является запрет в «Учительском известии», напечатанном в конце каждого «Служебника», совершать священнику Литургию «единому» в пустом храме. Царство небесное – это не человек, в полном одиночестве созерцающий все Божественное великолепие, а «где двое или трое собраны во имя» Христово! 

вечеря 6

О предвечной Литургии Святой Троицы 

На Литургии в Великий Четверг душа  обращается к событиям, когда Господь совершил Тайную Вечерю накануне иудейской Пасхи. Сравнивая, как Христос причащал апостолов до Своего Распятия и Воскресения и как мы причащаемся Тайн Господних  сегодня в храме на Литургии, нам открывается  большое обрядовое различие. В историческом ряду празднования Пасхи оно далеко не единственное. 

Прообразом Тайной Вечери была в Ветхом Завете Пасха Вечери Господней, которую Бог благословил праздновать народу Израильскому перед исходом из «дома рабства», из земли Египетской. На литургии Василия Великого, которая совершается в Страстной четверг в молитве на освящении честных даров священник произносит слова: «И предложше вместообразная святаго Тела и Крове Христа Твоего, Тебе молимся, и тебе призываем, Свете Святых, благоволением Твоея благости приити Духу Твоему Святому на ны и на предлежащыя дары сия». Святоотеческое понимание этого молитвенного призыва Святого Духа фактически единственное: сегодняшняя Литургия и причастие Святых Даров, дарованное  каждому из нас, по своему происхождению и внешнему обрядовому устроению так же существенно изменится, как в свое время изменилась иудейская пасхальная трапеза в соотношении с Тайной Вечерей, и как потом Тайная Вечеря постпенно приняла  современную литургическую обрядность. В конце концов, все наши пространственно-временные формы Литургии уйдут в небытие, хотя, несомненно, Божественная Евхаристия  в нынешнем уставном виде есть высшая фиксированная точка  литургийного-мистического опыта Церкви. 

Преп. Пафнутий Боровской,  живший в 15 столетии, будучи игуменом монастыря никогда не служил Литургии самостоятельно. В его житии читаем: «И только один раз он перед своей кончиной, в день Светлого Христова Воскресения, когда не нашли и за большие деньги священника, совершил литургию со многим вниманием и умилением». Как воспринял и пережил опыт современной Литургии святой Пафнутий? Достаточно ли ему она показалась глубокой и таинственной?  "Ныне едва душа моя осталась во мне", - говорил он по совершении ее своим ученикам, - даже если и великая вновь нужда будет, не зовите больше!»  Литургийный опыт святых, это каждый раз личный опыт святого, в котором нам открываются те или иные глубинные духовные стороны  Евхаристии. К себе прилагать их не следует. Праведный Иоанн Кронштадтский не служа Литургии более одного дня, говорил ближним, что «душа его начинает засыхать!»  Полнота Евхаристической Тайны Христовой ведомая святым – остается доверенной Богом только им.  Мы же  должны понять, что Господь даруем нам Себя на Литургии не за то, что мы молитвенно потрудились, попостились, приготовились, что мы пришли со смирением и покаянием. «Поработал –получил» это не схема получения Божией благодати. Все, что происходит на Литургии, даётся нам «туне», даром и «с избытком»! Если бы было не так, то мы маленьких никогда бы не причащали, мы бы сказали деткам: «А ты трудился? А ты духовно работал Господеви? Нет. Какое же тебе тогда Причастие? Ты всю службу баловался, вертелся, иди вот, попей святой водички». Но мы детей всегда причащаем! 

Литургия так потрясает души святых, что они, целокупно погрузившись в Священнотаинство Божие, предельно изумляются в недрах ума и сердца своего. По слову святителя Григория Богослова, если бы Моисей увидел Бога лицом к лицу, а не только Его «задняя», то не остался бы в живых. Но дивно! В литургии мы стоим перед Богом не просто лицом к лицу, но гораздо «страшней и таинственней». Именно поэтому в молитвах перед Причастием мы читаем: « «Боготворящую Кровь ужаснися, человече зря». Представьте себе такое событие: Моисей стоит на горе Синайской, и просит Господа показаться ему. А Господь вместо того, чтобы сказать: «Невозможно увидеть Меня  и остаться в живых» вдруг предлагает:  «Моисей, а желаешь ли ты, чтобы Я целиком вошёл в твоё сердце? Чтобы Я жил в тебе Своим Телом и Кровью?»  Что бы ответил  пророк и боговидец? Может быть, он сказал: «Господи, я не готов принять Твою Божественную Славу». Для ветхозаветного человека предложение об  антропоморфном единении с Богом было бы безмерным  испытанием веры. Но мы сегодня, причащаясь Тела и Крови Господней, с достоинством большим или меньшим, верим и опытно знаем, что Господь даёт нам Своё Причастие и не сжигает нас изнутри  по Своему милосердию, ибо Бог «есть Огнь Поядающий».  

Образы и формы Божественной Литургии  в истории человеческой претерпевают изменения. С каждым литургическим сингулярным скачком, начиная с Ветхого Завета, прообразы Тела и Крови Господней наполняются всё большей и большей полнотой Богопричастности. Сегодня ветхозаветные «тени и подобия» совершенно испразднились. Мы предстоим и приобщаемся Тела и Крови Господней. Но и это не последняя  слава земного образа Божественной Литургии! Когда она началась? Когда её установил Бог? Никогда Господь не устанавливал Литургию. Никогда её не было, потому что слово «никогда» относится к пределам нашей тварной области. «Время» Литургии есть время вечности. Литургия началась задолго до творения мира и человека.  Даже слово «задолго» выражает только скудость человеческого языка. Литургия всегда была! Литургия есть вечный образ любви  Отца и Сына, и Святого Духа. Именно поэтому наша сегодняшняя литургия начинается возгласом «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа». Именно поэтому диакон перед началом Литургии возглашает: «Благослови, Владыко!» Ибо приходит час действовать Самому Богу, а не человеку. Мы всё приготовили: хлеб-пищу, вино-питие, благоукрасили храм, Престол, мы пришли подготовленными, желая Причастия Тайн Господних. Но это всё во времени. Литургия же только одна, и она совершается вечно. 

Именно поэтому  Литургия служится по всему миру, в любой части света. И это будет одна литургия. Не третья, не двадцатая и не стотысячная! Потому что она совершается не здесь. Она совершается в вечности. Литургия никогда не «начиналась» , и по этой природной причине она никогда не закончится, подобно тому, как Рождение Сына тоже никогда не начиналось и никогда не завершится. «Сын вечно рождается от Отца» не потому что он не может Родиться, а потому что Рождение Сына есть человекосходный образ Божественно-личностных отношений в Святой Троице Отца и Сына.  Временные литургические образы суть образы, благодаря которым мы приобщаемся - Вечной Божественной Любви уже здесь на земле. Смысл  Литургии замечательно раскрывается в словах  «Первосвященнической молитвы» Иисуса Христа: « «Да будут все едины, как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе». Именно эти слова, а не какие-то иные, иерей читает в тайносовершительной молитве на литургии Василия Великого, стоя перед Престолом Господним. Когда Сын Божий совершал Тайную Вечерю, «воспоминание» которой мы сегодня празднуем, Он прозревал в конечных судьбах мира именно это Таинство Любви: Все будут едины, не только Отец, Сын и Святой Дух, но и человечество, как Его тело. Поэтому Церковь и есть сама Литургия, сама Служение и способ пребывания в любви. Церковь – это не нечто давнее, не нечто окостеневшее и застывшее – это то, в чём мы пребываем. К чему мы бесконечно движемся и приобщаемся, через Причастие Тайн Христовых.

10  Успеснкий собор