Поиск

Жертва на иконостас

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

Пожертвование на иконостас

Жертва на храм

Для перевода пожертвований отсканируйте в приложении Сбербанка

На уставную деятельность

Мы ВКонтакте

Батюшка возвращает ножик

Как вы помните, юные читатели, Алеша убежал от отца Николая, оставив свой перочинный ножик. Батюшка думал, что вскоре он придет за ним, но прошел день, другой, миновала неделя, а мальчика всё не было. Тогда священник решил разыскать его сам. Спросил у сторожа Сергея Ивановича, не знает ли, где живет тот самый мальчуган, которому он вырезал удилище? «Как не знать, - ответил тот, - это сын Павла Комарова! Дом их напротив промтоварного магазина. Калитка у них зеленая со звездой».     Вечером отец Николай пошел разыскивать дом Алеши. Он действительно был там, куда указал Сергей Иванович. Батюшка позвонил. На крыльцо вышла  усталая немолодая женщина,  с выбившейся  прядью волос. Она дунула на нее и не очень дружелюбно спросила:

- Здравствуйте, чего Вам? Алешку что ли надо?
- Здравствуйте, а он дома?
- Дома, чуть не целыми днями дома сидит! А об уроках и думать не думает!
- Простите, - остановил я видимо маму Алеши, - он оставил у меня ножик, я хотел бы вернуть!
Женщина улыбнулась одними губами и громко позвала:
- Алеша, тут к тебе пришли! Выйди!
Сказав это, она кивнула мне головой, мол, заходите, не стесняйтесь,  и исчезла в дверном проеме.
Но тут же Алеша, видимо подслушавший за дверью наш разговор, выбежал на крыльцо и жалостливо, не по-мальчишески сказал:
- Батюшка, не надо, не ходите к нам! Давайте лучше там у Вас на дворе у церкви посидим!
- Конечно! Конечно! – тоже смущенный ответил батюшка.
Вскоре они уселись на знакомую зеленую скамейку. Был уже вечер. Дядя Сережа, мерно дергая метлой, подметал церковный двор, разгоняя голубей. Но голуби не боялись его, и то и дело садились ему то на плечи, то на голову.
- А я пришел к тебе с просьбой, - начал батюшка.
- С какой?
- Подари мне свой ножик.
- Нет, мне жалко, я честно говорю, он мне нужен. Понимаете?
- А почему сам не приходишь за ним, если нужен?
- Да так, дела всякие…
- На вот, возьми свой ножик.
При этих словах батюшка протянул Алеше небольшой сверток. Развернув его, мальчик нахмурился и спросил:
- Это мне?
- Тебе. Это мой подарок, а твоим я буду фитильки у лампадок поправлять. Согласен?
- Вот какой Вы хитрый, - ответил Алеше, рассматривая новый шестилезвенный английский ножик, - подарок сделали и думаете, я тут жалеть себя начну?
- Вот уж больно надо! Ты не маленький! Я просто так подарил. Знаешь, когда я был в таком же возрасте как ты, я очень мечтал о таком ножике. Мне-то он сейчас не нужен, а тебе пригодится. И потом, я чувствую, что обидел тебя тогда у реки, пересолил, и мне теперь неловко. Прости меня. Вроде как немного подружились и на тебе…
С этими словами отец Николай обнял Алешу за плечи и потормошил его. Видимо это было последней каплей, потому что мальчик сердито уткнулся лицом в плечо и глухо сказал:
- Мне так плохо без папки! Зачем, ну зачем он от нас ушел? Никогда ему этого не прощу! Он, знаете, даже витаминки мои в баночке забрал, а у мамы новый чемодан. Мы пришли с мамой домой, смотрим, а папы нет. На столе записка…
- Ну, ну, успокойся!
- Батюшка, я пистолет украл!
- Какой пистолет?
- Игрушечный, у друга. Я тогда еще в школу не ходил. Ему подарили на день рождения пистолет с пульками. Мы им играли, а когда я стал собираться домой, то незаметно его спрятал под кофту. А когда пришел домой,  положил его  под подушку. А на следующий день к нам пришла мама моего друга. Она сильно кричала, ругалась, называла меня вором. А я так испугался, что не смог сказать правду. Мамка моя всё обыскала, но пистолета не нашла. Меня всё равно на всякий случай наказали. А пистолет этот я вечером же на огороде закопал.
- И тебе тяжело теперь?
- Уху. Я ведь с этим другом, Витькой его зовут, до сих пор дружу. Да что там, он мой лучший друг, а я всё время чувствую, что как будто обманываю его.
- Ну что же, значит, тебе надо исповедоваться в этом! Давай прямо сейчас…
- Не … Мне надо уроки учить.

- Ничего, уроки подождут, ты после исповеди мигом их сделаешь, - сказал батюшка, вставая, - пойдем в храм Божий. Исповедь – это Таинство, и ее лучше совершать в Доме Господнем.

В храме отец Николай зашел в алтарь, поклонился Престолу, возложил на себя епитрахиль - длинную полосу парчи, перекинутую через шею с вышитыми крестиками и  круглыми позолоченными пуговицами.  Потом на правую и левую руки надел поручи - небольшие полоски парчи  со шнуровкой, которая стягивает их на запястье.   Поручи и епитрахиль освящаются особыми молитвами на престоле. Епитрахиль является символом пастырства, а поручи символизируют согласие с волей Божией. Без них священник не имеет права совершать ни одной службы. Пока батюшка облачался, Алеша по его просьбе поставил аналой - высокую тумбочку, на которую во время исповеди кладется Крест и Евангелие - рядом с образом  Спасителя.  И облачение в священные одежды, и приготовление аналоя со святынями – всё это делается в ознаменование того, что таинство совершает Сам Господь, Иисус Христос, а священник лишь является свидетелем и помощником в покаянии. В храме было тихо и прохладно. Алеша, хоть немного и стушевался, смотрел на отца Николая с видимым любопытством, впервые видя его в священных одеждах.

- Давай, братец.  перед исповедью помолимся, - предложил батюшка, - Господи, помоги нам! Прости и помилуй нас грешных и дай рабу Твоему отроку Алексею искреннее покаяние и прощение всех грехов. 
Может быть, со стороны все это выглядело и несерьезно – пустой храм, молодой священник и мальчик, нахохлившийся перед аналоем словно  воробей, но им обоим было не до шуток. Батюшка прочитал положенные перед исповедью молитвы и спросил:
- Ну что, готов?
Алеша кивнул головой. 
- Ну, тогда начнем. Повторяй за мной. Господи, прости меня за то, что я мало Тебя люблю! Прости меня, Милосердный Господи, что я взял чужой пистолет. Я знаю, что это грех и никогда больше не возьму чужого…
Но Алеша продолжал молчать.
- Что же ты молчишь? – забеспокоился священник.
- А почему Вы думаете, что Бог меня простит? - тихо спросил мальчик.
- Бог – это Любовь. Он прощает всех! Разве мама твоя не прощает тебя за твои проступки?
- Иногда не прощает!
- Никогда - никогда?
- Ну, через некоторое время …
- Вот видишь! А Богу на это времени не надо! У Него сердце такое любящее, что если ты согрешил и тут же попросил у Него прощения, то Он тут же тебя простит! Он молниеносно прощает, со скоростью света!
- А Вы меня меньше любить будете сейчас, батюшка?
- Наоборот! Я радуюсь за тебя! Ты становишься мне как родной, как сын. Я вижу твою душу и люблю ее.
- А как я узнаю, что Бог меня простил?
- А вот так, - сказал отец Николай и положил свою руку на Алешино сердце, - что ты чувствуешь?
- Мне тепло.
- Вот так же и Господь, когда касается нашего сердца, то нам становится мирно и светло. Прощение Божие приносит непонятную для мира сладость, тишину и покой. Ну что, давай исповедоваться?

- Уху, - как-то судорожно вздыхая, ответил Алеша. 

Отец Николай никогда более не чувствовал себя так просто и радостно, так открыто стоящим и молящимся перед Богом за юного грешника, как на этой исповеди. Его новый друг исповедовался с детской непосредственностью и простотой, открывая бесхитростно все закоулки своей души. Он каялся перед Лицом Христовым так, как не умеют и не могут многие из вас, ребята. Грустно это, но большинство из вас на исповеди молчат. Слова из вас не вытянешь. Батюшка стоит и перечисляет вам грехи, а вы на каждое наименование греха, скажем, бранился, отвечаете – «уху». Один батюшка рассказал историю. Великим постом было много исповедников. Он сильно притомился. И вот чуть ли не последним пришел на Таинство покаяния некий отрок. Батюшка начал спрашивать о грехах, но мальчик молчал. Тогда священник начал перечислять прегрешения. Отрок тут, словно ожил, и на каждый грех отвечал, «да, да, как есть грешен!»  Как потом оказалось, его так научила бабушка. Перечисляя грехи по привычной взрослой схеме, батюшка спросил его:

- Согрешил, что воспитывал своих детей не по-христиански?
- Грешен, батюшка, как есть грешен!
- Согрешил в том, что не учил их молиться и не водил ко Причастию?
- Грешен, батюшка!
- Постой, какой такой «грешен»! – очнулся священник, - да ведь ты сам дитя, какие у тебя могут быть чада? Зачем же ты каешься?

- Меня так дома научили, - ответил отрок.

Смешно? Нет, очень грустно! А другие приходят на исповедь с бумажкой, на которой записаны, а порой и родительской рукой, его детские проказы и прегрешения. Он ее разворачивает и как выученный урок в пять минут оттарабанит, а потом стоит, ничего не понимая, где он? Кто он? И зачем сюда пришел? Немногие мальчики и девочки искренне исповедуются и ждут от Бога прощения своих грехов. Почему так происходит? Наверное, потому что вы не знаете, как грех отдаляет человека от Бога, не чувствуете пока в своем сердце этой отчужденности. 

Вернемся к нашей исповеди в храме. Отец Николай смотрел на Алешу, на его тихое лицо, на его руку, которой он теребил бахрому аналойного платка, на всклокоченные волосы, на старые запыленные ботинки и, даже не видя глаза мальчика, остро почувствовал состояние его души. Она освободилась! Батюшке казалось, что Алеша понял, как грех воровства мешал ему радоваться жизни, не давал ему любить Бога, людей и весь мир! Не позволял ему стать добрым и смелым! Ощутил грех, как камень, лежащий на пути его жизни! Но вот мальчик замолчал. Отец Николай тихонько пригнул его голову к Евангелию, накрыл епитрахилью и прочитал разрешительную молитву, в которой просил у Бога прощения грехов.
- А теперь надо поцеловать Крест и Евангелие, - сказал батюшка, - в знак того, что ты будешь верен Христу и не свернешь с прямого пути.
- Батюшка, а это не грех, - после того, как, приложившись к святыням, спросил Алеша, - что, когда Вы положили мне на голову Вашу одежду священную, я просил у Бога, чтобы он простил папу?
- Нет, совсем нет. Напротив, просить у Бога прощения и помилования может лишь тот, кто сам простил и помиловал. И я думаю, не ошибусь, если скажу, что ты простил своего отца…
Произнося эти слова, отец Николай перекрестился, приложился ко Кресту и Евангелию и пошел в алтарь разоблачаться, то есть снимать священные одежды. Из алтаря священник услышал высокий старческий голос:
- Батюшка, пожалуйста, шанежек откушать с молочком!
«Степанида, - тепло подумал отец Николай, - для мальчика постаралась, и когда-то успела?»